Предатель

Несколько мгновений я давил и давил им, а затем рванул вперёд. Смерч ещё какое-то время действовал, а за это время я сократил дистанцию и выпустил два потока огня. Но не прямо в мазовца, а в землю.

Громыхнул взрыв, в воздух поднялась пыль и куски камня. Я крутанул руками, описывая в воздухе круги и оставляя след из пламени, которое всё ещё полыхало у меня вокруг кистей.

Кольца наполнились огнём, вспыхнули, начали вращаться и начали бить по Вышеславу крохотными — не больше грецкого ореха — файерболами.

Метнулся в сторону и вовремя — мимо меня пронёсся поток золотого света, пробивший и разогнавший пылевую завесу.

Закрутил воздушный вихрь, беря в кольцо Гедеминовича и окружающий его золотой щит, а затем снова ударил магией в землю.

Из брусчатки вырвались десятки длинных и тонких ледяных копий.

Вышеслав не смог двинуться вместе с щитом, поэтому снял его и перепрыгнул через воздушное кольцо, избегая удара из-под земли.

Вспышка.

Мистические глаза Заклинателей уберегли от ослепления, хотя в глазах и заплясали солнечные зайчики.

Гедеминович ударил потоком света. Я выставил щит — не обычный, а многослойный и рассчитанный на противодействие сразу нескольким стихиям. Одновременно метнулся в сторону и ударил потоком ледяных дротиков.

Луч света разнёс несколько слоёв щита, а затем завяз и погас. И Вышеслав тут же вскрикнул от боли.

Недоумённо посмотрел на несколько резанных ран, что нанесли ему мои дротики, исполосовав руки и ноги.

— Как?.. — потрясённо выдохнул он.

Как, как… Да обыкновенно! Просто в тот момент, когда атакующая конфигурация щита гаснет, в защите на несколько мгновений появляется брешь, куда можно ударить.

Ведь Золотой щит, как и любой Дар — это не абсолютное оружие.

Файербол. Ещё один. И ещё один. Вздыбил землю под ногами Гедеминовича, да так, что поднялась стена в два аршина высотой. И когда мазовец оступился, ударил воздушным катком.

Вышеслава отбросило назад. Снова атаковал его файерболами, причём мощными — таких я мог выпустить всего несколько штук подряд. А затем ударил воздушным прессом, прижимая Гедеминовича к земле.

Мазовец рухнул на одно колено и вскинул руки над головой.

Я ударил резонансным заклинанием по Золотому щиту и немедленно создал в воздухе десятка два здоровых ледяных копий, а затем ударил ими в щит. Но не со всей скорости, а наоборот — довольно медленно.

Защита Гедеминовича пошла волнами и заколыхалась. Вышеслав округлил глаза — это ведь означало, что нашлось нечто, способное продавить считающийся практически непробиваемым щит.

Ледяные копья вонзились в золотистый купол и остановились.

— Итак, — невозмутимо, будто отвечая на уроке, сказал я. — Как ты уже, наверное, мог почувствовать, моё заклинание начало работать. Признаюсь, твой щит оно вряд ли разрушит… А вот насчёт твоего тела у меня уверенности меньше.

Я улыбнулся Гедеминовичу, которого уже начало ощутимо потряхивать.

— У тебя два варианта. Либо ты попробуешь дальше держать щит, и тогда я наконец узнаю, какое действие мои чары оказывают на человека в реальности… Либо ты снимаешь щит и пытаешься увернуться от двух десятков ледяных копий, нацеленных прямо на тебя.

Вообще-то я кривил душой — действие «резонанса» мне было неплохо известно. Маги Пакта немало времени посвятили поиску средств преодоления вражеских щитов, создав и тандемные боевые заклинания, и подобные щитоломные чары.

Защиту можно сделать очень мощной. Но маг всегда будет с ней связан, поэтому используя принцип обратно связи можно передать на щит колебания заданной частоты, которые передадутся и колдуну.

— По идее, сначала у тебя возникнет дискомфорт, — произнёс я, подходя ближе к защитному куполу. — Дрожь в руках, судороги, тошнота, головокружение. Затем это всё усилится. Возможно, тебя стошнит. Может разорвать барабанные перепонки и капилляры. Пойдёт кровь из носа, ушей, рта и глаз. Затем начнутся повреждения внутренних органов. Разрывы кровеносных сосудов. Внутренние кровотечения. Трещины в костях… Конечно же, это всё только теория. Но мне интересно, сколько ты продержишься.

Я опёрся руками на Золотой щит, сконцентрировал на ладонях резонансные заклинания и слегка продавил защиту Гедеминовича.

— С нетерпением жду, ваше благородие, — оскалился я, наклоняясь чуть ближе. — Давай же, развлеки меня!

Вышеслав держался. Держался, держался…

А затем Золотой щит исчез, и в мазовца полетели ледяные копья.

Он отскочил в сторону, увернулся от одного снаряда, второго, разбил третий ударом кулака, а четвёртый распорол ему китель на спине, нанеся глубокий порез. Пятый зацепил руку, шестой ногу. Не будь контроля повреждений — он бы истёк кровью за считанные минуты. Ледяные копья я делал не коническими, а трёхгранными, с острыми иззубренными кромками.

Неторопливо пошёл на Вышеслава.

Тот зарычал и кинулся в атаку.

Ударил ногой в бедро — я выставил блок. Крюк слева в челюсть — тоже блок.

Похоже, что ближний бой с применением усилений не был сильной стороной Гедеминовича — бил он слабовато и довольно медленно. Хотя, драться явно умел.