Предатель

– Я сначала тоже так подумал, – кивнул Стас. – Только чего это он сразу же после этого к Игнатову рванул? Причем в обход всех, кто приема ждал? Сказал секретарше, что дело очень срочное, горит прямо-таки, и шмыг туда! И не только обо всем доложил, но и под белу рученьку шефа подтолкнул, чтобы тот приказ об обыске дал, потому что Игнатов трус и сам бы на такое не решился. А у Крылова счет на секунды шел! Он же точно знал, что ты, Петр, ситуацию просчитаешь и это дело просто так не оставишь! Вот ему и нужно было срочно «жучок» снять! Что он, наверное, собственноручно и сделал, потому что лично в обыске участвовал.

– Ты считаешь, что Крылов Игнатова на приказ об обыске спровоцировал? – спросил Петр.

– А кто же еще? Судите сами: Игнатов же, как я уже говорил, трус страшенный! Да и повод был плюгавенький! Стрелял-то Панкратов не у тебя в кабинете или приемной, а в коридоре. И для посторонних людей непонятно в кого – ты же все по уму залегендировал. И правильно тот охранник сказал, что им срочно уходить надо, и ты их быстро вывел еще до того, как эта шумиха поднялась. Потому что представь себе другой расклад: раненого Андрея занесли бы к тебе в приемную и вызвали врача. А по документам он проходит как доставленный из СИЗО, и фамилию ты небось реальную взял. – Петр кивнул. – Вот и доставили бы его в тюремную медсанчасть, а там, сам знаешь, разговор короткий – сунули бы кому надо один укол, и нет больше Андрея. Кстати, именно Крылов потом больше всех суетился и все записи с камер смотрел, пытаясь понять, что это за машина была, которая Андрея привезла и увезла, и что это за мужики с ним были.

– Какой же я кретин, что пригласил его на Петровку! – застонал Орлов, обхватив голову руками.

– Да, правильно ты тогда сказал, что ни одному психу даже в голову бы не пришло, что у нас в Главке может такое случиться. Кто же знал, что Крылов сукой окажется? – попытался утешить его Крячко, да только не помогло.

– А что во-вторых? – напомнил Гуров.

– Так за делом твоим, Петр, около двух лет назад именно Крылов приходил, но не выносил, потому что для этого пришлось бы документы оформлять, а это – след, которого он оставлять не собирался. Он сказал девочкам, что ему кое-что уточнить надо, вот там на месте и полистал, узнал что надо и вернул. А вспомнили они об этом потому, что теперь уже по официальному запросу Игнатова Крылову дело генерала Орлова выдали.

– На чем же его взяли? – задумчиво спросил Лев Иванович, уставившись в одну точку.

– Да на чем хочешь! – отмахнулся Стас. – Могли на бабе. Сам же знаешь, что мужик он красивый, да и ходок еще тот. А могли просто заплатить! – И, желая как-то вывести своих друзей из состояния подавленности, заорал: – Да хватит уже! Мне что, за пеплом сбегать, чтобы вы головушки свои светлые посыпали? Так они и так у вас уже седые! Все! Дружно выпили еще по одной, и будем решать, как нам дальше жить.

Крячко разлил коньяк, сунул бокалы в руки друзьям, внимательно проследил за тем, чтобы они выпили, выпил сам, а потом деловито заявил:

– Докладываю! – и начал рассказывать обо всем, что узнал за день. – А у тебя что, Лева?

Гуров, еще не до конца пришедший в себя от такого потрясения – не так-то легко переварить новость о том, что с тобой бок о бок столько лет предатель работал, – скучным голосом перечислил все, что успел сделать.

– Ну, что, ребята, все правильно, – выслушав их, сказал Орлов. – Чем больше я думаю над этой историей, тем больше уверен в том, что предатель на «Бониксе» кто-то один, но вот кому и как он передает информацию, неизвестно. Это может быть как работник какого-нибудь посольства или журналист, который заодно промышленным шпионажем балуется, так и агент какой-нибудь террористической организации.

– Не проходит! – уверенно сказал Гуров и объяснил: – Эти господа давать такую информацию в Интернете не стали бы, так что это действительно промышленный шпионаж.

– Пусть так, – согласился Петр. – Но то, что он отравил Васильева тем, что оказалось под рукой, говорит о том, что к разговору с ним он был не готов, и его застали врасплох. Далее. Узнав, что Васильев в реанимации в критическом состоянии, он за все это время не сделал ни единой попытки добраться до него и добить – чем черт не шутит, а ну, как тот придет в себя? И назовет того, кто его чуть на тот свет не спровадил!

– Мне кажется, что, даже если к Васильеву вернется сознание и способность говорить, он будет молчать, – покачал головой Лев Иванович.

– Почему ты так уверен? – удивился Стас.

– А почему он, узнав, что на комплексе предатель работает, делу законный ход не дал? – вопросом на вопрос ответил Гуров. – И почему, выяснив, кто это, сказал, что повязан по рукам и ногам?

– Ты думаешь, дело в той дамочке с мягким, интеллигентным голосом, которая звонит в больницу? – спросил Петр. – То есть у него появилась любимая женщина, которая оказалась как-то связана с предателем?