Предатель

— Вы хотели поговорить о вопросах ремонта корабля и создания оружия? — три глаза пощелкивали, закрываясь и открываясь в подражание нечастому морганию. — Это нехарактерно скучно для вас, капитан Саррин.

Она одарила его лучшей из своих улыбок, используя ту в качестве оружия.

— Вы были с примархом с самого начала.

— Подтверждаю. Для абсолютной ясности — я был разочарован назначением на флагман Двенадцатого Легиона. Я боролся за прикрепление к Седьмому или Десятому Легиону, но Келбор-Хал — да будет благословенна его святая мудрость — решил иначе.

Следовавший позади Лорке что-то проворчал. Возможно, своеобразный отголосок соперничества между Легионами. Лотара не отводила взгляда от шагающего спиной вперед архимагоса венератус. В сборном ангаре стояла могильная тишина, нарушаемая лишь шагами троицы.

— Вы сопровождали первую хирургическую бригаду, которая изучала имплантаты Ангрона десятки лет назад.

— Подтверждаю.

— Что вы выяснили?

Вел-Хередар непринужденно обогнул штабель ящиков, даже не взглянув в ту сторону.

— Мои выводы легко найти в архивах флота.

— Я их читала, — кивнула Лотара. — Однако там не упоминается о возможных дегенеративных последствиях, вызванных имплантатами.

Техновластитель молча глядел на нее на протяжении нескольких щелчков аугметического метронома, работавшего на месте человеческого сердца. Наконец, он неохотно заговорил.

— У вас нет допуска.

Она вздрогнула, как будто ее ударили.

— У меня что?

Вел-Хередар не ответил. Он переключил свое внимание на Лорке.

— Вы присутствовали в тот момент, Магистр Легиона. Вам известно, что я обнаружил.

«Контемптор» с грохотом прошелся по палубе, его плечи раскачивались из стороны в сторону.

— В архивах ничего не сообщается о вырождении. Что мне известно, архимагос — так это что при каждом моем пробуждении примарху все хуже.

Жрец склонил голову, но это не выглядело согласием.

— «Хуже» — это оценочное суждение, искаженное относительной эмоциональной перспективой.

Они прошли под пристальным взглядом армии «Псов войны». Головы всех титанов были опущены, словно те вынюхивали их след, или собирались стереть с лица земли взмахом механизированных рук.

Лотара не собиралась позволить Вел-Хередару отмахнуться от нее.

— Пожиратели Миров шепчутся об этом. За последние десять лет Кхарн сказал это не меньше дюжины раз. Записи о приведениях к согласию за последний век указывают на постоянный рост потерь как у нас, так и среди гражданских. Со скольких тактических инструктажей Ангрон уходил еще до их завершения из-за головной боли, в которой никогда не признается? Сколько раз он не следовал плану сражения, бросая Легион в лобовую атаку на самое плотное сопротивление и не заботясь о потерях?

Она глядела на худощавого жреца почти что с яростью.

— Скажите мне, учитывая последние двадцать лет, что ему не становится хуже. Я пробыла с флотом гораздо меньше вас, а вижу это отчетливо.

Вел-Хередар издал раздраженный всплеск кода.

— Я могу признать, что наблюдаю в действиях лорда Ангрона определенную степень нежелательно-ошибочного поведения.

— Проклятье, прекратите быть таким неопределенным, — нахмурилась она. — Вы нашли в Гвоздях что-то, указывавшее на подобное… вырождение?

— У вас нет допуска.

Она насупилась еще сильнее.

— Гвозди убьют его?

— У вас нет допуска.

Из вокса Лорке тоже раздалось рычание.

— Ангрон умирает?

— У вас нет допуска.

— Я — флаг-капитан флота Пожирателей Миров, а Лорке — бывший повелитель Легиона. Как у нас может не быть допуска? У нас высший уровень.

— При всем уважении, капитан, это не так. Никто из вас им не обладает.

Она выдохнула сквозь зубы.

— Как мы можем получить допуск?

На сей раз он замешкался.

— У вас нет допуска.

— Кто приказал вам хранить молчание?

Ответ последовал моментально.

— Омниссия.

Лотара торжествующе прошипела: «Есть!». Дело пошло. Дело было не в том, чтобы получать нужные ответы, а в том, чтобы задавать нужные вопросы. Полученные Вел-Хередаром приказы, несомненно, были чрезвычайно и неопределенно специфичны. Он хотел рассказать, но было необходимо… кружить около тонкой линии прямого подчинения.

— Император… — начала она.

— Поправка, — произнес Вел-Хередар. — Омниссия, воплощение Бога-Машины.

— Хорошо, хорошо. Но Имп… прошу прощения, Омниссия потребовал от вас скрыть часть находок?

— У вас нет допуска.

— Можно представить, — прогремел Лорке.

— Чего я не могу представить, — задумчиво сказала Лотара, — так это причины этого.

— Это довольно просто. Мораль Двенадцатого. Тогда мы были сломленным Легионом и нашли своего повелителя одними из последних. Хватало и гнета факта, что лишь наш примарх не смог покорить свой родной мир. Если бы мы вдобавок выяснили, что он обречен умереть еще до конца крестового похода, это бы прикончило остатки боевого духа.

Лотара глянула на Вел-Хередара.

— Дело в этом?

— У вас нет допуска, — отозвался тот.

— Вы были абсолютно уверены, что Гвозди приведут к вырождению?

— У вас нет допуска.

— Хорошо… было ли это просто гипотезой, утечки которой вы не желали?

Тройные глаза Вел-Хередара застрекотали, меняя фокусировку.