Предатель

– Сам такой! – обиженно прошептала она, и до Дикаря с опозданием дошло, что девушка говорит сама с собой. – Сначала ты дал мне его, а потом забрал. И кто ты после этого? Думал ты, как я буду одна?

Она помолчала.

– А может… ты хочешь, чтобы я тоже умерла? А, Че? Молчишь… Я загадала, если он не придет до вечера, значит, ты хочешь. Чтобы я умерла. Да, Че. Так и решим…

Дикарь не хотел знать, куда заведут девушку странные размышления, поэтому отошел назад, шумно сбросил рюкзак и стал преувеличенно пыхтеть, отряхивая с куртки пыль.

В тот же миг, словно ветер прошелся в коридоре – в дверном проеме возникла Кира. На заплаканном, с покрасневшим носом лице сияла лучезарная улыбка, как солнечный свет во время грибного дождя.

– Дикарь! – крикнула она.

Он не успел опомниться, как она птицей подлетела к нему и повисла на шее.

– Я думала, что ты… ты…

– Умер? – тихо подсказал он, невольно прижимая ее к себе.

– Нет, – ее негромкий голос дал трещину. – Что ты меня… Я не хочу об этом.

– Об этом не будем. – Дикарь вдруг с трудом перевел дыхание, зарывшись носом в пахнущие горечью волосы.

– Не уходи, – сказала она, прижимаясь к нему. Так, что даже сквозь куртку он почувствовал жар, исходящий от ее тела.

– Я не уйду, – прошептал он прямо ей в ухо.

– Хорошо. – Девушка с неохотой отстранилась, высвобождаясь из его объятий. – Что принес, рыбак?

В соседней комнате, с дырой в стене, служившей отличной вытяжкой, Кира соорудила нечто вроде очага, притащив все, что могло гореть. Не успел Дикарь и глазом моргнуть, как девушка довольно лихо выпотрошила рыбу. Не переставая щебетать всякий милый вздор, она положила тушку на стальной лист, установленный на двух опорах над костром…

Позже, когда разомлевший от еды, Дикарь, тщетно пытаясь почесать зудящую спину, бросил невзначай «к такому сервису еще бы душ», Кира отозвалась тотчас.

– Вы хочите песен? Их есть у меня!

– Странные слова, – нахмурился Дикарь. – Я откуда-то их знаю.

– Так всегда говорил Че…

– Кстати, – вырвалось у него, – кто такой загадочный Че?

Он спросил и тут же понял, что не хочет знать ответа. Наверняка, ее бывший парень – зачем ему это знать?

– Человек, который меня спас. Он был мне как отец, – ответила она.

– Да, что ты там хотела сказать про душ? – он поспешно перевел тему, с удивлением отмечая, как полегчало на душе. – Или это была шутка?

– Хочешь помыться? У меня даже шампунь клубничный заныкан. Пойдем, я покажу тебе место, где фонтаном бьет пресная вода. Или била, по крайней мере…

Неизвестно, какими путями добиралось до помещения бывшей процедурной это чудо, но все оказалось так, как девушка и обещала.

В небольшой комнате с крохотными окнами под самым потолком из разорванной трубы, свисающей вниз, хлестала пресная вода. Ручьи давно вынесли весь мусор, стекая по полу в сливное отверстие – рабочее до сих пор. После завалов, через которые им пришлось перебираться, выложенная белым кафелем комната казалась стерильно чистой. У стены приглашающе краснела обитая яркой кожей лавка, в углу стоял шкаф, заполненный аккуратно сложенными простынями. Отсыревшие, они давно потеряли презентабельный внешний вид, но Дикаря это мало волновало.

– Знаешь, – Кира осторожно приблизилась к фонтану и подставила ладонь под бьющую струю, – раньше ее можно было пить. Теперь не знаю.

– Пока рисковать не будем. Тех бутылей, что ты нашла, достаточно. На первое время. А потом будем ставить опыты – если ничего другого не останется. На мне.

– На мне. – Она подняла на него ясный, не допускающий сомнений взгляд. – Опыты будем ставить на мне. Ты мойся. Вот тебе шампунь. Клубничный. На лавку положила… А я после тебя.

Но «после» не получилось. Когда намыленный с ног до головы, ежась под холодным – но вполне терпимым душем – Дикарь смывал с себя пену под бьющей на поражение струей, на пороге возникла девушка. Он стоял лицом к двери, безоружный под решительным взглядом ее огромных глаз, когда обнаженная, с прямой спиной, Кира вошла в бывшую процедурную. Падающий из оконца розовый свет заката потерялся между двух упругих грудей с вызывающе торчащими маленькими сосками. От совершенства ее фигуры – тонкой талии, округлых бедер с темным треугольником между длинных ног, Дикарь онемел. Хотел сказать что-то о ее красоте, но в горле пересохло.

Кира опередила его.

– Боже, какой ты красивый!

Хрипло сказала она и подошла к нему, онемевшему, забывшему на мгновенье, как дышать. Подошла опасно близко. Он сделал шаг навстречу и девушка упала в его объятия, чуть отстранившись, чтобы не задеть мужское достоинство, уже заявившее о себе.

– Я хочу, – шептала она, дикой кошкой вцепившись в его плечи, впиваясь губами в шею. – Хочу целовать каждый шрам на твоем теле… Хочу… Хочу…

* * *