Предатель. Без шанса на счастье (СИ)

Кажется, ничего особенного, да? Многие взрослые так с младенцами сюсюкаются, а мне будто ножом по сердцу эти слова и даже шутливый тон. Вернее, тон только для Евы шутливый, дружелюбный, а мне достается укор во взгляде мамы.

— Ох, возьми. Упарилась я… Возьми, да вымой ей руки, хорошенько! — командует.

— Ма, я и сама знаю.

— Знает она, как же…

Мама вешает пальто на крючок и заглядывает в ванную.

— Хорошенько вымой ей руки, да и вообще. Что за игры у порога? А если грязный ковер начнет обсасывать? Или обувь уличную в рот потянет? Ай, Соня… Следить нужно! — укоряет.

— Мама, не нагоняй тоску. Ева за мной хвостиком всюду ходит. Порог она не обсасывала, обувь в рот не тянула. У нас обувь, вообще, на закрытой полке стоит.

Я начинаю нервничать от упреков и взглядов с претензиями.

Такое хорошее настроение было, но умеют же некоторые его испортить! С мамой всегда так: ничто хорошее не остается без критических замечаний. Будь то прикорм, прогулка или даже выбор одежды для фотосессии, которую мы запланировали через неделю. Помню, как она меня раскритиковала:

«Фотосессии, вот еще… Глупости! Зачем столько денег тратить? Некоторые и без фотосессий обходятся! Некоторые вообще-то и работать успевает…»

Тогда я пропустила эти укоры мимо ушей, не придала значения словам мамы.

Однако зная то, что знаю сейчас, плюс накладывая особенные отношения ее с мужем, и то, как она Лену обожает неприкрыто, делаю вывод, что это было не просто пустословие и привычное аханье.

Это был конкретный намек на Лену, которая работала в офисе половину дня, ведя учет небольшой фирмы.

— Тоска, не тоска, а за ребенком следить нужно внимательнее! — назидательно произносит мама.

Она проходит на кухню.

— Ма, а ты надолго?

— Не поняла вопроса.

— Может быть, ты не заметила, но я уже одежду и сумку для Евы приготовила. Нам осталось только одеться.

— Собралась в гости куда-то? Что, и даже чаем мать не напоишь? — усмехается.

Откажусь налить чаю, буду врагом номер один.

— Налью, только долго сидеть не смогу. Скоро за нами приедут.

— И кто же это такой важный?

— Папа заедет, — отвечаю, теряя терпение.

Ставлю на стол вазу с конфетами, вскрываю новый рулет и печенье, наполняю чайник водой немного, чтобы закипел быстро.

— Ааа… К бл*дуну собралась, — тянет она.

— Мама, не выражайся при Еве.

— К дон Жуану местного разлива. Что… бросил уже кикимору и на девочку моложе переключился? — спрашивает с ухмылкой.

— Создается впечатление, будто ты до сих пор не можешь ни простить, ни забыть, что папа ушел к другой женщине, младше тебя.

— Чтоо? — смеется, отмахнувшись. — Скажешь тоже! Я об этом кобеле вонючем и не вспомнила бы, если бы ты не сказала, что играешь в родных с его нагулянной семье.

— Вот только папа не нагулял семью. Он сначала развелся, и потом ушел.

— А ты, что, свечку держала? Гуляка, он и в Африке гуляка. Этот кобель скоро пресытится прелестями своей молодухи, потом на другую перекинется, помладше, а потом и вовсе будет вчерашних школьниц в постель укладывать! — разошлась.

Я смеюсь в голос. Для той, которой якобы плевать, чем и как живет ее бывший, мама слишком сильно реагирует. Надо же…

— Я что-то смешное сказала?

— Нет, просто тебе давно пора не злиться на папу. Он о тебе, кстати, ничего плохого не говорит.

— Лицемерный потому что. Вот и не говорит! — добавляет ехидно.

Я наливаю маме чая, Еву сажаю в стульчик и даю ей печеньку, которую она начинает слюнявить и обсасывать, пытаясь почесать зубки о твердый кусочек.

Мама пьет чай, делая вид, что спокойна, потом переводит взгляд на Еву и вскрикивает:

— Да ты совсем с ума сошла. Ты что дитю в рот суешь! Подавится! Подавится сейчас!

Мама вскочила и попыталась разжать рот Евы.

— Выплюнь, выплюнь каку! У нее кусок печенья во рту.

Ева отвечает громким, испуганным ревом. Усилием отталкиваю маму в сторону, подхватив дочку на руки.

— Что ты творишь? — шиплю. — В кулачке у нее кусочек печенья! Только ребенка напугала…

Мама оседает обратно на стул, лицо покрывается пятнами.

— Просто переживаю, — добавляет. — Ведь у тебя что ни день, то одно магазинное. То печенья твердые, которым ребенком может подавиться и задохнуться, то салаты протухшие и соки просроченные. Дети травятся!

Вот мы и добрались до главного. Она безоговорочно поверила Лене и не звонила, потому что была вся в переживаниях за падчерицу…

Терпению приходит конец.

С трудом сдерживаюсь. Домофон издает трель. Кажется, приехал папа.

— Мама, пожалуйста, без скандалов, идет?

— Когда я скандалила? Ну, пригласи. Посмотрим, как жизнь кобелину помотала…

Глава 15

Глава 15

Она

Я открываю дверь папе, он входит в квартиру не с пустыми руками. Большой игрушечный дом из крупных деталей в подарок для Евы, букет цветов, пакет с именитым лейблом модного ювелирного дома для меня, пакет с сувенирами для всей нашей семьи. Еще цветы…