Предатель. Я к тебе не вернусь! (СИ)

Её громкий, бьющий по ушам голос и взгляд, полный невероятной ненависти это последнее, что я запоминаю, прежде чем провалиться в беспроглядную тьму.

35 глава (Марат)

Одним махом сую все бумажки обратно в папку, затем пихаю её в сумку Леры к остальным её документам.

Вскакиваю с кровати вместе с ней, уже хочу уйти из спальни.

— Да скажи уже, что такое?! На тебе лица нет! — но тут же взрывается Игнатова, хватая меня за предплечье.

— Что-то не то с документами от клиники… половины не хватает, половина неправильные… — заторможено отвечаю.

Словно обухом по голове получил. Вообще ничерта не понимаю.

— Съезжу до квартиры, а потом и в клинику, если так и не разберусь. — добавляю так же прибито.

Что-то совсем не чисто…

— Я с тобой! — Игнатова отпускает, но загораживает проход. Глаза чуть ли не бешено горят от волнения.

— Зачем? — не знаю, зачем спрашиваю, ведь всё по её глазам видно.

Но я в полной раздрае. Как там Лера? И какого хрена творится с этими документами?

— Как зачем?! Лера моя подруга, ей плохо, вместе мы быстрее всё найдём, плюс ей не помешает моя поддержка!

— То, как женщины быстро могут подружится, меня удивляет… — бормочу первое, что в голову пришло.

— У нас много общего. — Игнатова скрещивает руки на груди и одаривает меня тяжёлым взглядом.

— Например?

— Изменщики совсем рядом и от них фиг избавишься. — эти её слова приравнивается настоящей каменной плитой. Что аж дышать становится тяжело. Лёгкие сдавливает болью.

Она права. Я чёртов изменщик.

И должен сделать многое, чтобы завоевать прощение.

— Понял. Собирайся быстрее. — нужно не тратить ни минуты.

— Да, только… — но Игнатова медлит вдруг, — Знай, если ты меня обманываешь, если ты ещё хоть раз сделаешь Лере плохо, я за себя не ручаюсь. Сейчас я тебе помогу, но вот узнаю, и при следующей встрече сделаю всё, чтобы ты пожалел. Вплоть до отравления! Я тебя в могилу загоню и не шучу совсем.

— Я больше никогда не совершу такой ошибки.

Клянусь. Не кому-то. Сам себе.

Больше никогда не причиню вреда своему ангелочку. Как я вообще мог? Тупой…

— Я не верю, что бывают весомые причины, чтобы изменять, но… постараюсь поверить и… помочь не только в том, чтобы найти документы. — слова Игнатовой всё больше удивляют меня.

Что на неё нашло?

— Зачем тебе это?

— Я не думаю, что её счастье заключается в одиночестве. Она ведь всегда хотела семью с любимым мужем и ребёнком, верно? Ей нужно стать полностью самостоятельной, но не рушить всё что она любила и хотела, иначе она будет несчастной. Мы мало прожили вместе, но каждую ночь она плакала перед сном.

Сердце рвёт на куски, болит в чёртовой груди. Каждую ночь она плакала…

— Плакала из-за твоей измены, но естественно я не знаю вторую сторону медали. Но и так понимаю, что… это уже не важно, она ведь не может перестать тебя любить, даже несмотря на то, что ты был с другой. И если ты действительно клянешься, что это было один раз и больше никогда. С семьёй она будет счастливее, чем без.

— Это на тебя не похоже. Пару минут назад ты хотела меня убить у двери. — глухо бормочу, даже не знаю, что ещё сказать.

Перед глазами картинка сжатой в комочек на кровати Леры, которая старается тихо плакать, чтобы никто не слышал, но она не может сдержать слёз и Игнатова всё слышит.

Я должен был быть настоящим мужчиной для неё, но сделал то, что делают только последние твари. И сперва ведь даже не мог войти в её положение. По настоящему войти, а не словно для вида, хотя думал, что нормально.

— Да, но пригляделась к твоим глазам получше. Они не такие, как у моего отца. Но если я ошибаюсь, уже сказала, что…

— Я понял.

— Я желаю стать ей самостоятельной, успешной женщиной, не зависящей целиком и полностью от мужчины, но несмотря на это любимой и счастливой с семьёй, если она всегда об этом мечтала.

Я сделаю всё, чтобы Лера снова стала счастливой. По настоящему. Лучше, чем было раньше, Игнатова права, она не должна быть в моей тени, не важно, как мы любим друг друга.

Мы должны быть в равных условиях. И больше никогда не молчать когда что-то не устраивает.

Такого больше никогда не повторится.

— Я думал, ты полоумная мужененавистница. — усмехаюсь, но лишь для вида. Сейчас совсем не весело.

— Ещё раз назовёшь так, точно стану. — Игнатова фыркает злобно, но затем снова спокойно говорит, — Я не ненавижу абсолютно каждого, но знаешь… попадаются мне лишь такие как отец, да и ты не полностью оправдан, я всё ещё не доверяю тебе полностью.

— Тяжело твоему мужу будет, но… ты отличная подруга, Арин.

— У меня не будет мужа! — закатывает глаза и почти ногой топает, — Всё, мы тратим слишком много времени на лишнее, погнали.

— А переодеться?

— Да мне пофиг! — она пулей вылетает из спальни, так хочет уйти от этого разговора быстрее на улицу.

Самому хочется глаза закатить, но я лишь спешу за ней.

Каждый садится в свою машину, Игнатовой я даю ключи от квартиры и говорю точный адрес, так будет быстрее, если она поедет туда, а я уточню в клинике всё, у них же есть база данных пациентов. Если что, распечатают новые бумажки.

Эти чёртовые анализы…

Сжимаю руль всё крепче и крепче, не могу успокоиться.