Предатель. Я к тебе не вернусь! (СИ)

Артуром Громовым. Тем самым наглецом, который схватил меня и утащил в свою машину… а затем поцеловал меня в ней.

Едва смогла сбежать от него, он не ожидал, что я начну его колотить.

Но сказал… что мы еще обязательно встретимся… и он ещё меня и возьмёт прямо в своей машине в следующий раз.

Ненавижу его! Что он тут забыл?!

— Как ты здесь оказался?! — стираю противные слюни гадины и требую ответа.

— Ты же сама написала, что тебе тут с Маратом помощь нужна. — Артур делает ко мне шаг ближе.

А я наоборот назад. И цепляю взглядом ту самую машину, в которой он украл у меня первый поцелуй… и несколько других, с какими-то крупными мужчинами. Они правда приехали помочь… уже смотрят, как цеплять машину Марата, чтобы увезти отсюда.

— Когда это вы успели номерами обменяться?! — я делаю ещё шаг назад, потому что Артур не останавливается.

— Да у нас номера друг друга давно были в контактах, мы пересекались, но особо не общались. Но с прошлого раза он вызвал у меня уважение, кулаки у него крепкие. — усмехается, — Вот и приехал. Не зря…

Чувствую спиной чёртову машину Катьки-Анжелки! А Артур упирается двумя руками по бокам от моего тела, отрезая все пути отхода!

Мы смотрим друг другу в глаза. Мои пылают раздражением и злостью. А его весельем и интересом!

Уже хочу ему вмазать, как этой блондинке поганой! Но он сбивает меня тяжёлым, серьёзным голосом:

— Садись в мою машину, не спрашивай как, но я уже узнал, куда погнал Марат. Поедем его любимые сиськи спасать.

44 глава

Я чувствую вкус крови во рту. Мои губы растрескавшиеся, не могу их разлепить, нос саднит болью.

А тело совершенно безвольно. Кажется, меня только что вытащили из машины. Но я не уверена.

Веки разлелить не могу, бедро пульсирует в мелких судорогах. Я не знаю, что в меня впрыснули, но ощущение, что игла шприца до сих пор целиком внутри…

Хочется плакать, но даже на это сил нет. За что они так со мной?…

Только из-за Марата? Она хочет, чтобы меня не было? Чтобы только её дочь была с ним?

Но он же… он не выберет её после такого… нет, не выберет.

Марат… я так хочу к нему в объятья. Спрятаться в его сильных руках от этой боли и просто долго плакать и хныкать, как маленькая девочка.

Но его нет рядом. На руках меня несёт… кажется, Степан. Чувствую, что еле держит, руки подрагивают, он тяжело дышит, но идёт, несёт меня куда-то.

Ударил так больно, с виду и не скажешь, что в нём может в один момент собраться столько силы… ненависти на меня ни за что.

Я бы ведь не ударила его сама, если бы не ситуация.

Почему он идёт на поводу у жены и дочери? Ему плевать, что он буквально несёт человека на смерть?

Я не знаю, что со мной сделают, но после того, что уже было… только это и приходит в голову.

— Давай быстрее. — слышу злой рык Елены и то, как она отпирает дверь. Звенит цепь и, кажется, замок об неё.

Это какой-то загородный дом? Или сарай? Делаю усилие, но открыть глаза не выходит.

Голова раскалывается всё больше и больше. В голове словно вата, в ушах шум, чувствую, что у носа подсохла кровь.

Я хочу домой к Марату, его старая пружинная кровать в пыльной комнате не особо удобная, но я бы сейчас отдала всё, чтобы просто лежать с ним так и слушать его шёпот.

Просто любые слова, чтобы успокоить…

Я хочу к нему. А потом к маме, поесть её вкусного мяса, выпить чай и поболтать, а потом смотреть по телевизору какой-нибудь сериал вместе…

Слушать, как ей нравится какой-то индийский актёр и одновременно с этим тяжёлые вздохи Марата рядом. Он не любит индийские сериалы…

Я тоже не особо. Но…

— Вот сюда ложи! — рявкает на мужа Елена.

И уже через секунду я чувствую резкую боль.

Степан бросает меня просто как мешок с картошкой на прохладную поверхность… стола?

Всё тело сводит судорогой от такой грубости, я едва нахожу силы, чтобы сжать губы и не закричать от боли.

С уголка глаз срывается слеза. Не знаю, заметили они или нет, но больше касаний к себе я не чувствую.

— Что теперь? — запыхавшись, спрашивает Степан.

Елена медлит с ответом, слышу, как цокают её каблуки по плитке пола вокруг стола.

Чувствую её уничтожающий взгляд даже с закрытыми глазами.

— Нужно подготовить инструменты. Не понимаю… как так вышло, что эта дрянь беременна? Не следовало рисковать… — она цыкает злобно.

— Рисковать? Ты про что? Ты же говорила, что у неё ребёнок от другого будет. Что не так? Просто сделаем тест ДНК, как ты и хотела, выскребем всё и нормально, зачем Марату чужой? Он наше сокровище выберет.

Внутри меня всё холодеет ещё больше…

Она использовала материал другого мужчины, по идее, я была беременна неизвестно от кого…

А сейчас, когда во мне маленькая жизнь от меня и моего мужа, она хочет это просто выскребсти.

Сердце так бьётся о рёбра, что кажется, будто это даже увидеть можно.

Мне нужно бежать отсюда! Нужно что-то делать! Но я даже не могу пошевелиться из-за того, что они тут, да и вообще…

Всё тело сплошная вата.

— Ты вообще хоть раз меня нормально выслушать можешь или только и умеешь, что ворон считать? Когда я это говорила? Это было во время второго ЭКО, когда я забрала материал Марата для Анжелочки. — Елена снова рычит.