Предатель крови

Я встал на карачки и огляделся. Это была слизеринская спальня, точно такая же, как у нас с Невиллом. Та же старомодная мебель, те же пологи, ничего не изменилось!

— Ну что, доволен? — спросил кто-то, и я обернулся.

У окна стоял высокий черноволосый парень лет шестнадцати, очень красивый (не смазливый, а именно красивый, это даже мне было ясно), со значком старосты на груди.

— Том? — спросил я, нервно сглотнув. Не ожидал, что он окажется вот таким, Волдеморта-то все описывали редкой страхолюдиной!

— Я, — усмехнулся он. Глаза, правда, в улыбке не участвовали, да и вообще от Риддла ощутимо веяло холодком. — Вот, значит, ты какой, Рональд Уизли…

Я невольно выпрямился и одернул джемпер. Хорошо еще, не в пижаме сюда ввалился, не стал переодеваться на ночь, как знал!

— Присаживайся, — кивнул он на ближайшую кровать и сам сел напротив.

В глаза ему смотреть не хотелось, они будто гипнотизировали. Кстати, припомнил я, у Снейпа очень похожий взгляд, одновременно буравящий и затягивающий. Очень неприятное ощущение, скажу я вам!

— Так о чем ты хотел рассказать, Рональд? — поинтересовался Том.

— Да об этой твоей тетради, — сказал я, постаравшись принять непринужденный вид. Боюсь, у меня плохо вышло. — Помнишь, Джинни сказала, что дневник был спрятан не в школе? А я догадываюсь, у кого он хранился и кто подсунул его Поттеру. И зачем.

— Ну так расскажи, — Том чуть прищурился. — Или мне самому прочитать?

— Нет уж, я своими словами, — помотал я головой. Кто знает, что он может увидеть в моей черепушке! — Про Поттера мы тебе уже немного рассказали.

— Обрывочно. И, если честно, я мало что понял.

— Ну тогда я тебе расскажу вкратце, чтобы ты хоть знал, что это за парень…

И я изложил ему известную историю мальчика-который-выжил. С каждым моим словом Том мрачнел все сильнее и сильнее.

— Нет, я точно сошел с ума, — встряхнул он головой, когда я закончил рассказывать о битве в Годриковой лощине и падении Волдеморта. — Или кто-то другой назвался моим именем!

— Кто, например?

— Те, кто его знал, — пожал плечами Том. — Я ведь говорил, что назвался так, но об этом знал только ближний круг!

— Вот-вот, тот Волдеморт тоже делил своих Пожирателей на Ближний круг и простых исполнителей, — щегольнул я подслушанными в родительском разговоре сведениями. — Слушай дальше…

Я поведал ему о появлении тетрадки в Хогвартсе и о том, каким образом, по моему скромному мнению, она угодила в учебник Поттера.

— Малфой… — Том нахмурил высокий лоб. — Нет, не слыхал. Либо не обратил внимания.

«Слышал бы это Драко!», — невольно подумал я, но тут же сообразил:

— В школе ты вряд ли даже с его отцом пересекался, тот однозначно моложе. Ну да неважно, словом, этот Люциус Малфой — один из Пожирателей смерти. Бывший, правда, но все знают, что бывших не бывает.

— Погоди, я понял, что ты имеешь в виду, — кивнул Том. — Поскольку только настоящий я знал, где хранится тетрадь, то я ее и забрал. Может быть, сразу после окончания школы, а может, еще как-нибудь наведывался сюда. Говорю же, я хотел преподавать, мог и вернуться попытать счастья… — Он потер лоб. — Сколько, говоришь, лет этому Малфою?

Я прикинул.

— Ну, он помоложе моего папочки, но точно не знаю, на сколько именно. Папочке чуть за сорок, а Малфою, наверно, и сорока нет.

— Интересно… А война началась в семидесятых… Выходит, этот Малфой был совсем молод и, раз ты говоришь, вся семейка кичится чистой кровью, вполне мог увлечься идеалами того, другого меня, — выговорил Том, взявшись за виски. — А тот я, если Малфой вошел в Ближний круг, мог доверить ему свой дневник на сохранение. Школа надежнее, но в нее так просто не проберешься! Но готов поклясться, до вас мне никто ничего не писал. Вернее, кто-то пытался рисовать каракули, но и только.

— Это девчонки хотели изобразить, как косу плести, — пояснил я. — Тогда-то я тетрадку и прибрал. Значит, Малфой ничего тебе не писал?

— Говорю же, вообще никто!

— Значит, он так боялся Волдеморта, что не рискнул притронуться. Ну и вообще, ему была честь оказана, все такое, — вслух подумал я. — А вот почему устроил эту подставу…

— Ты говорил, сейчас снова что-то неладно, — в упор взглянул на меня Том.

— Ну да… Похоже, он просто хотел избавиться от опасной вещи — вдруг обыск или еще что? Узнают, что эта штука принадлежала Волдеморту — уже не отмажется, будто был под Империо! Ну и а заодно решил подложить свинью моему папочке, — вздохнул я, — они давно и нежно друг друга любят.

— И откуда тебе все это известно, а, Рональд?

— Да видишь ли, родители оба состоят в Ордене Феникса, который создал Дамблдор для борьбы с Волдемортом, — выдал я секрет Полишинеля.

Нет, правда, я об этой страшно законспирированной организации, по-моему, с пеленок только и слышу. Про звукоизоляцию в «Норе» я уже упоминал.

При имени директора Тома заметно перекосило, а глаза сделались злющими-презлющими.

— Словом, — завершил я мысль, — подслушать несложно, сложить два и два — тоже.

— Для малолетки ты очень даже смышлен, — сделал мне комплимент Риддл.

— Я шахматист, — гордо ответил я. — Не гроссмейстер, но соображать умею.