Предатель. ( Не) его семья

- Я уже объяснил, почему ты должна выйти замуж, - хватает стул за спинку, в несколько шагов оказывается у моей кровати, как и первый раз усаживается верхом на стул, - и решать нужно наследство Кристиана твоему сыну или нет, не можешь, он вправе будет отказаться от него, как только достигнет совершеннолетия, подумай о его будущим, разве ты не желаешь ему самого хорошего? Вижу, что желаешь, так что не принимай поспешных решений. По поводу «уехать», - поджимает губы, хмурит брови, - Павел не отстанет от тебя, будет преследовать, прощение просить, заявит права на сына, и ещё не известно как поступит его мать и жена, ради денег эти две дамы готовы на многое, им всем нужно наследство Кристиана, которое уже принадлежит твоему сыну, - что бетонной плитой придавливает словами.

- Что? Как принадлежит? – дёргаюсь вперёд, вот только тело наполовину не слушается, катетер в вине приносит боль.

- Вот так, с первых секунд жизни, - дёргает уголком губ, в то время как у меня все содрогается внутри.

В голове не укладывается! Как так можно распоряжаться чужими судьбами? Кем себя возомнил дед Павла? Богом? Царём? Где найти управу на этого человека, кто может мне помочь избавится от этой семьи? Конечно, я желаю своему малышу только хорошей жизни, но не так, не таким способом!

Краем глаза замечаю движение через стекло двери и тут же концентрирую взгляд на замеченном.

- Не бойся, оно уже ничего не сделает, - подмигивает Эрик, заметив, как я напряглась от появления Елены Эдуардовны у двери палаты, - сейчас будет умолять не заявлять на неё в полицию, прощение будет просить, возможно даже на колени встанет, но как бы ты решение не приняла, она понесёт наказание, - его губ касается усмешка от которой мороз тонкой струйкой бежит по позвоночнику.

- Я с радостью напишу заявления и на неё и Павла с Раисой Федотовной. Вот только дадут ли мне это сделать? – смотрю на женщину, что мнётся и не заходит в палату.

Она сейчас совсем не похожа на ту, что вела мою беременность, с неё словно вся деловитость сошла, причёска растрёпана, лицо бледное, и взгляд что у загнанной стаей волков лани.

- Тебе и не потребуется этого делать, её репутация уже дала трещину, уверен, Иннокентий сделает всё, чтобы у этой клиники сменился владелец, а для Елены это хуже, чем тюремный срок, это её детище, которое она так глупо теряет, - отвечает мужчина, - а Павла и Раису Федотовну ждёт другое наказание, - встаёт со стула и широким шагом подходит к двери, открывая её, - проходите, Елена Эдуардовна, есть разговор, - отходит в сторону, даёт проход для женщины.

Подруга Раисы Федотовны сверкнув ненавистным взглядом на Эрика, делает пару шагов вперёд, переступая порог палаты, прикрывает за собой дверь.

- Милана…, - начинает женщина, но тут же замолкает, поджимает губы.

- Как вы могли? – слетает с моих губ, - неужели вам не страшно совершать такие вещи? – спрашиваю, и удивляюсь своей смелости, вот так разговаривать, - вам не снятся кошмары по ночам? – почему-то во мне появляется уверенность, что я не первая жертва этого врача, она и о меня делала страшные вещи, возможно даже хуже чем со мной.

- Нет, не снятся, это жизнь девочка, иногда приходится пачкать руки, чтобы добиться желаемого, - шипит, вскидывает подбородок, взгляд её мгновенно изменился, в нём снова стервозность и превосходство над другими, и она совершенно не раскаивается от своего преступления, - тебе наивной дурочке не понять, - кривит губы в усмешке.

«Наивной дурочке»! Да! Такой я и являлась, пока мне не показали, насколько может быть чёрным мир, ударив очень жестко и больно.

- Извиняться не стану, глупо это, - заявляет женщина, на что Эрик хмыкает и проходит обратно к стулу, присаживается в излюбленной для него манере, наверное, это привычка.

- Ну почему же «глупо»? Вот мне кажется, Мила бы с удовольствием посмотрела, как вы, Елена Эдуардовна, будете на коленях стоять, и умолять не писать на вас заявление в полицию, - скрещивает руки на спинке стула, растягивает губы в широкой улыбке, от чего на его щеках появляются две глубоких ямочки.

Они ему идут. Невольно проносится в голове.

- Заявление в полицию? Мне на колени встать? – щурит глаза, и неожиданно заходится громким хохотом.

В её смехе нет веселья, там горечь, злость, ненависть!

- Я не дура, я знаю, что меня ждёт, куда мне против Иннокентия? Он же ради своего друга на всё пойдёт, вот уж не думала, что бывает такая дружба. Два престарелых пердуна, ни сегодня-завтра в могилу лягут, а все продолжают держать в своих руках такую власть, - пропитанным ядом голосом плюётся женщина.

У меня нет слов, что-либо ей сказать, понимаю, что её не пристыдить, не заставить испытывать чувство вины или раскаяния. Она безжалостная, продажная гадина!

- Ну раз вы не дура, то должны понимать, Милана с сыном не останутся в этой клиники, так что подготовите нам все документы, через два часа прибудет спецмашина, вам лучше поторопится, сделать всё вовремя, - резко становится серьёзным Эрик, ему явно не понравилось высказывание врачихи.