Предатель. ( Не) его семья

Когда девушка стягивает с Милы одеяло, отворачиваюсь к окну, не хочу стеснять малышку. Позади раздается шуршание ткани, жду, когда Милана оденется.

Проходит не больше двух минут, когда раздаются шаги и следом звук открывания, а следом закрывания двери, понимаю, что любимая готова, поворачиваюсь. Она сидит с расчёской в руке, смотрит на неё, как на что-то опасное.

- Я помогу, - медленно подхожу к кровати, - я аккуратно, - забираю расчёску из рук малышке.

Милана не реагирует, молчит, словно меня здесь и нет. Как же хочется прочитать её мысли, узнать, о чём она думает?

Становлюсь боком, трясущимися пальцами дотрагиваюсь до её влажных волос, подхватываю небольшую прядку волос, с кончиков начинаю проводить расчёской, медленно и как можно аккуратно. На зубьях тут же остаются волосы, они тянутся от самых корней. Сердце прокалывает острой иглой, стискиваю зубы.

- Мила, - произношу имя любимой, - прости меня, я так виноват, я так сожалею о своём поступке, и я так тебя люблю…

Милана вздрагивает, напрягается.

- Не стоит врать, - выдаёт полушёпотом, - так не любят.

Прикрываю глаза, разговор будет трудным.

- Я понимаю тебя, я хочу тебе всё рассказать, ты только выслушай меня, просто выслушай, - вновь веду по той же порядке.

Я начинаю говорить, с самого начала, со свадьбы с Алиной, сильно не углубляюсь в нашу семейную жизнь, поверхностно, самое главное, о том, что сделала аборт, что и послужило нашей встречи, о том, что влюбился сразу, а дальше всё подробно. Говорю долго, Мила слушает, на подушке увеличивается копна вырванных волос, от этого становится жутко. Я признаюсь Милане, что Кристиан мне не родной дед, о том, что про это сам узнал несколько дней назад. Каждую минуту прошу прощение, клянусь в любви. И самым последним, всё же сообщаю о смерти Кристиана. И вот тут уж мила реагирует, вскидывает голову, смотрит перепуганными глазами.

- Миша!

- Убрал руки от моей жены!

Одновременно раздаются голоса.

Эпилог

МИЛАНА

- Ма-ма, там папа приехал! – радостный визг с первого этажа, и быстрый топот маленьких ножек.

Миша ураганом побежал встречать отца, которого не видел целых две недели. Я и сама готова вприпрыжку скакать за сыном, чтобы встретить любимого мужчину, оказаться в его объятиях, заглянуть в глаза, коснуться губ, прошептать, как люблю, как соскучилась. Вот только сильно выпирающий живот не позволяет мчаться к мужу, как раньше, приходится медленно спускаться по высокой лестнице со второго этажа. Миша уже верещит пойманный в объятия отца, даже завидно становится!

- Тётя Мила, не надо так пыхтеть, - хихикая, обгоняет меня Лиза, резвой козочкой стремится вниз.

Вот заразка мелкая! Показываю кулак, напущено строго смотрю на девочку. В ответ получаю задорный хохот, а у меня сердце замирает, когда Лиза, преодолев последнюю ступеньку лестницы, спотыкается об игрушечную машину Мишки и чуть не падает.

- Да сколько можно! Мишка! Собери свои игрушки! – кричит возмущённо.

Но Миша её не слышит, он радуется встречи с отцом.

На крики из кухни выглядывает мама, улыбается, тоже рада возвращению зятя. У её ног крутится Вика, личико в муке, маленькая помощница.

- Да не торопись ты так, успеешь! – качает головой мама.

Ага, конечно! Я две недели мужа видела только по видеосвязи! Засыпала одна, просыпалась одна в большой постели, утренних поцелуев не получала, никто не прижимал меня ночью к широкой, горячей груди, не сопел над ухом, опаляя кожу своим дыханием!

- Вау! Круто! – восторженно взвизгивает Лиза.

- Ещё чуть-чуть, - бурчу себе под нос, спускаясь с последней ступени.

Осталось преодолеть гостиную, холл и я на улице! А там любимый!

- А мне? Я тоже хочу, папа! – верещит сын.

- И тебе купим, только подрасти немного, - доносится голос мужа.

От его голоса мелкие волоски по всему телу становятся дыбом. Безумно соскучилась! Ещё четыре года назад, я и представить себе не могла, что буду так счастлива! Тогда я думала, что больше никогда не буду любить и быть любимой!

Невольно возвращаюсь в прошлое, как бы не хотела забыть всё то, страшное, что со мной произошло, не получается! Один только Миша не даёт забыть, но и не только он. Мне не снятся больше кошмары, я не чувствую той боли, но память часто подкидывает кадры прошлого! Они просто проносятся слайдом, не вызывая никаких чувств! Как говорит мама, «отболело»!

Мои родители в курсе всего, что было четыре года назад. Они приехали через неделю после похорон Кристиана, ровно в тот день, когда меня выписали из больницы. Было море слёз, папа рвал и метал, дело дошло до кулаков. Павел тогда знатно получил, папа бил его не жалея, а Павел, он даже не защищался, позволял себя избивать. Мама кричала, пыталась остановить отца, но не из-за того, что ей было жалко Павла, нет, она боялась за папу, что его сердце не выдержит.

А я стояла истуканом, и молча смотрела на весь тот ужас. И только когда мама вылила на отца ведро воды, откуда она его взяла, я так и не поняла. Папа отпустил Павла, подорвался ко мне, заключил в крепкие объятия, и разрыдался совсем не как мужчина.