Предатель. Нелюбимая жена (СИ)

Выпрямил спину, посмотрел на меня в упор. С брезгливой неприязнью посмотрел. Такого взгляда я у него тоже не помнила.

— Я слушаю, — я неловко села.

Изнутри возникла дрожь. Такая сильная, что того и гляди зубы начнут постукивать. Во рту пересохло… Мне бы хоть глоток воды.

— Женя… Обстоятельства сложились таким образом, что мне срочно понадобилась большая сумма денег и… В общем, я не смогу оставить тебе квартиру…

— И что же это за обстоятельства такие интересно?

— Какая разница, Женя? Раздел имущества — это мои законные права, разве нет? Или, — он сделал паузу и многозначительно посмотрел на меня. — огромная, всепоглощающая любовь, пронесенная через всю жизнь, тоже имеет свою цену, как и все на этом свете? Поэтому ты так легко и согласилась на развод, да? Чтоб остаться с квартирой?

Я судорожно хватала ртом воздух. Казалось, он стал густым, тяжелым и почти лишился кислорода. Грудь сдавило железными тисками.

Я не могла поверить. Просто не могла поверить, что Слава действительно думает обо мне так. Я же никогда у него ничего не просила… Никогда. Более того, когда он через год после свадьбы собрался сменить однокомнатную студию на нынешнюю квартиру, я у родителей денег заняла, чтоб ему в кредиты не влезать. Сама инициировала это. Переступила через себя и заняла. А они тоже переступили через себя и согласились дать.

Ради меня. Чтоб я была счастлива и у меня все было хорошо.

— Это ты по своей Инессе судишь? Для этого ты ей и понадобился, да? — крикнула я. — Закончились деньги и она вспомнила о том, кто никогда не откажет? Ну и кто из нас тряпка, м?

Несколько гостей обернулись в нашу сторону. А Инесса, оскалившись, со змеиной грацией сползла с высокого стула у стойки и приблизилась к столику.

— Женя, давай по-хорошему? — охрипшим голосом пробормотал Слава, — Ты съедешь из квартиры, я ее продам, а потом выплачу тебе ту сумму, которая осталась от долга твоим родителям и на этом пожмем руки и разойдемся как в море корабли.

— Или если захочешь судиться, — сказала Инесса, — то очень легко сделать так, чтоб ты осталась вообще без гроша, поверь мне.

— Это ты так думаешь, Инесса, — проговорила я.

— К папочке жаловаться побежишь, да? — оскалилась женщина, — Ну, ожидаемо, маленькая ты наша девочка. Папина дочка. Сама-то по себе никто и звать никак. Небось это он Славу на тебе и женил, да?

— Инесса, подожди, пожалуйста, — попросил Слава. — Дай мне самому поговорить!

— Только это не изменит того, что ты Славе не нужна! Что он любил и будет любить только меня! Всегда будет…

Стало очень больно. Настолько, что не вздохнуть. Правда ранит сильнее любых оскорблений.

— Я предложил хороший вариант, Женя, — сказал мне тем временем Слава. — Не будет никаких судов, длительных разбирательств, лишних нервов, скандалов… Зачем это тебе? Зачем это нам? Мы же взрослые люди….

Ага. Ни судов, ни нервов. И денежки для Инессы будут побыстрее. В том, что дело в ней, нет ни малейшего сомнения. Иначе бы Слава не передумал…

И дело ведь не в квартире. Нет. Мне никогда не было ничего нужно от Славы, только он. А без него… Мне тошно, мне больно находиться в месте, где все напоминает о нем. О нем, о нас. О неслучившемся.

Дело в том, что одно ее слово и Слава готов на все. Что она захочет — он все делает. Потому что любит ее, а не меня. Всегда любил и будет любить, как она и сказала. И этого ничто не изменит.

Слезы подступали к горлу. Сдерживать их оставалось все меньше сил. Я почти не могла дышать…

Нужно валить отсюда. Остаться одной, спрятаться от этого циничного змеиного взгляда. Как-то попытаться прийти в себя.

Я встала из-за стола.

— Женя, не глупи…

— Да пошли вы все! — в сердцах бросила я и со всех ног рванула к выходу, умудрившись ни разу не споткнуться на каблуках…

— Я же тебе говорила, — отчетливо донеслось вслед, — А ты продолжал ее жалеть…

Глава 8

Глубокой и темной ночью я сидела на полу в зале и смотрела в панорамное окно. За ним горели фонари, ездили редкие автомобили по дороге. А еще в нем тускло и блекло отражалась я. Маленькая сгорбившаяся фигурка на полу. Именно так я провела несколько часов.

Сидела. Думала.

Не плакала. Впервые за эти дни слез не было. И больно мне тоже не было. А вообще словно бы отделилась от своего исхудавшего от нервов тела и наблюдала со стороны. Наблюдала за собой не только сейчас, но и на протяжении минувших лет.

Говорят, у каждого случается переломный момент в жизни. Момент, когда все меняется. Открываются глаза, разбиваются розовые очки и что-то там еще происходит…

Думаю, что мои разбились именно этой ночью. Или, быть может, вечером, на встрече со Славой. Не знаю…

И вот, я словно бы со стороны видела себя. Красивую девушку, талантливую студентку, интерна, молодого специалиста. Любимую дочку своих родителей, сестру Вадима, подругу Али. Человека, который никому не делал ничего глобально плохого. Все это я. Все это про меня.

Я сама выстроила свою жизнь, добилась довольно таки многого. Где-то помогала семья, да. Но по большей части я всего добивалась сама.