Предатель. Нелюбимая жена (СИ)

Я с жалостью взглянула на нее. Молоденькая, чуть за двадцать. Темно-русые волосы, большие карие глаза, тонкая, изящная фигура. Такая милая, красивая и так похожая на меня. Не только тем, что глупо сгорает от ревности, как делала это я будучи когда-то будучи подростком. Но и внешне…

— Отвечай!

— Полина, прекрати немедленно! — Рома вскочил на ноги. — Не позорь меня.

— Полина, уверяю, вы ошибаетесь, — сказала я. — Роман мой адвокат в бракоразводном процессе. Если не верите, то можете посмотреть бумаги в его папке. И, сами подумайте, если бы это было свидание, разве бы я оделась так?

Девушка растерялась. Смотрела огромными полными слез глазами то на меня, то на рассерженного Рому. На ее щеках расцвели красные пятна. Губы открывались и закрывались, как у рыбки, выброшенной на берег.

— Извинись перед Евгенией и поезжай домой, пожалуйста, — очень стараясь говорить спокойно, попросил он. — Я скоро приеду.

— Не нужно передо мной извиняться, все хорошо, — сказала я.

Полезла в сумку, достала бумажник, а из него пару пятисотенных купюр и положила их на столик.

— Думаю, на сегодня мы можем уже закончить?

— В принципе да, — было видно, как ему неловко.

— Отлично, — я встала из-за стола. — Тогда будем на связи.

И медленным шагом направилась к выходу, провожаемая взглядами гостей и персонала, внимание которых привлекла разыгравшаяся сцена.

— Что ты устроила, м? — долетел до меня отрывистый и злой голос Ромы. — Как вообще нашла меня?

— Ты столик здесь заказывал через Интернет…

Дальнейшее я уже не слышала. Вышла на улицу, вдохнула прохладный вечерний воздух. На душе скребли кошки. Было жалко Полину. К чему ее приведет эта ревность, слежка? Ни к чему хорошему! Ведь мужчины не ценят тех, кто за ними бегает. Мне ли не знать. Впрочем, Рома не такой, как другие…

Ага. Не такой. И с чего это вдруг я так решила?

Ускорив шаг, я поспешила убраться подальше. Не хотелось чтоб мы снова столкнулись. Светофор вспыхнул зеленым и я перешла дорогу. Завернув за угол дома, увидела неподалеку небольшой сквер. Вечер прекрасный, почему бы и не прогуляться? Все равно дома меня никто и ничто не ждет…

Да, я ревновала Славу и будучи взрослой, после нашей свадьбы. Но желая быть для него самой лучшей, тщательно скрывала это. А уж лазить по телефонам и историям браузеров считала низким. Слава же сперва особо не давал, а потом умело скрывал поводы для ревности, так что в какой-то момент она и вовсе сошла на нет.

На телефон пришло сообщение.

RomanYashin:”Извини, пожалуйста, за Полину. Она молоденькая, глупая… Этого больше не повториться, даю слово!”

EvgeniyaSvechkorenko:”Да все в порядке, честное слово! Не ругай ее. Все ошибаются.”.

RomanYashin:”Спасибо за понимание. Я наберу, как будут новости”.

Спрятав телефон в сумку, я пошла дальше. Играла музыка. Вокруг мобильных кафешек толпились люди. Молодые парочки, мамы с колясками. В гомоне толпы под теплыми лучами вечернего закатного солнца я ощущала себя особенно одинокой и никому не нужной.

Думала, что Слава сейчас с Инессой. Гуляют где-то в выходной день или не вылезают из постели. Он теперь счастлив. Он снова рядом с любимой женщиной, больше не надо скрываться от меня. Наверное и не вспоминает обо мне. Разве только как о досадной проблеме, которую нужно будет решать.

Появился порыв позвонить сейчас Роме и отменить все. А потом — Славе. Согласиться ни на что не претендовать, разойтись поскорее… Что мне те деньги? Что эта мелкая, никому не нужная… Даже не месть. Что-то непонятное.

Это ведь ничего не изменит. Это не изменит того, что я люблю его.

Глава 12

— Мам, ну вот как так, а? Муж и дети стоматологи, а у тебя пульпит. Причем запущенный настолько, что я не уверена в том, что сможем сохранить зуб даже при установке штифта. Уж сколько папа тебя просил — раз в полгода на чистку и в случае необходимости лечения не откладывать его, а ты что? Ну мы как сапожники без сапог, честное слово.

— Ой, ты же знаешь — мне некогда. Пациенты, Темка… Не до этого, — махнула рукой мама, сползая с кресла.

— Ну да… Реабилитация после установки импланта, это конечно намно-о-ого быстрее и проще, чем регулярные визиты и выполнение назначений, — я закатила глаза.

— Ой, все. Так что ты говоришь мне теперь делать?

— Два часа не есть, а через десять дней снова ко мне на прийом. Буду пытаться спасти твой зуб. Только через десять дней, мам. Не месяцев! У тебя лекарство стоит и пломба временная…

— Да приду я! Приду! А вот ты когда домой заглянешь, м? Вадька и то чаще бывает…

Конечно, он чаще бывает. Вы-то его не допрашиваете о том, как продвигается бракоразводный процесс и не повторяете снова и снова “а мы говорили” в разных интерпретациях.

— Разгребусь с делами и обязательно приеду, — примирительно сказала я. — Идем, я тебя провожу.

— Знаю я твои дела… Что там этот твой? Объявляется?

— Он не мой, мам, — чувствуя, как болезненно сжимается сердце, проговорила я. — Но нет, не объявляется. Общаются наши адвокаты между собой. А в понедельник будет первое заседание суда…