Предатель. Нелюбимая жена (СИ)

— Отлично. Тогда мы определимся и сделаем заказ.

Меню. Я не видела ни блюд, ни цен… Ничего. Смотрела на мелованные листы и видела Славу.

Он в черной рубашке, которую мы вместе покупали и которую я стирала специальным средством вручную чтоб не потускнел цвет. Новая, более короткая стрижка. И щетина тоже — короче…

— Выбрала? — у Ромы тон невозмутимый, а вот взгляд напряженный.

Я сделала глубокий вздох. Внутри поднялась волна злости. Почему я до сих пор позволяю треклятому сердцу брать верх над мозгом? Как долго еще буду пресловутой тряпкой и ног Славы?

— Мне стейк из лосося и овощи на гриле.

— Пить?

— Вино. На твой выбор.

Рома кивнул и подозвал официанта. И то ли мне показалось, то ли немножечко расслабился.

Нам принесли вино. Тонкий сладковатый вкус, нежный аромат. Я думала, что не почувствую всего этого, но было иначе.

Я чувствовала. Аромат вина, вкус еды, которую вскоре принесли, нежный голос певицы, исполняющий романтическую песню. Слышала, что говорил Рома.

— … та еще задачка, я тебе скажу. В документах полнейший бардак. Ясное дело, что налоговики нашли к чему придраться.

— А я думала ты только по разводам.

— И по бизнесу тоже. Две сферы лучше одной, верно? — Рома улыбнулся. — Кстати, они ушли.

— Кто?

Многозначительный взгляд. Повернув голову я увидела, что столик, где сидели Слава и Инесса пуст.

— Оу…

— Если бы мы ушли, было бы палевно, — сказал Рома.

— Да… Ничего. Мне не важно, что мы столкнулись, — очень похоже, как мне показалось, солгала я

— Вот и отлично.

Отлично. Ничего отличного. Потому, что запал, позволивший мне сдерживать эмоции от этой встречи вдруг прошел. Рот наполнился горечью, сердце болезненно сжалось.

Они гуляют. У них все хорошо. Он даже не подошел. Может быть и не заметил меня. А я… А я все никак…

Не хотелось ни вина, ни еды. И быть здесь тоже — не хотелось. Домой бы. А еще лучше сразу в Стамбул. Там не будет Славы…

— Я хотел спросить… Ты действительно уезжаешь или это было просто так сказано…

Чувствует он что ли.

— Уезжаю. В эту субботу. У папы знакомые, они смогли отложить мне билеты пока будет готов паспорт, а он, — я запнулась, наткнувшись на его взгляд. В синих глаз плескались растерянность и боль. — уже готов.

— Есть ли что-то, что может заставить тебя остаться?

— Ты же обещал… Как друзья!

— Обещал.

Ножка бокала в его руке переломилась пополам. Бокал упал, расплескивая алую жидкость на белую рубашку. Выругавшись, Рома вскочил на ноги, тряхнул рукой и я увидела на ней кровь.

К нам поспешила официантка с салфетками. Засуетилась…

— Да нормально все, оставьте, — рыкнул Рома. — И принесите счет.

Ушел в уборную чтоб застирать пятно. К столику подошла уборщица и проворно убрала осколки с пола.

Я закрыла лицо руками. Обозвала себя мысленно дурой.

Как друзья. Ага.

Бездушная и бессовестная ты сволочь, Женя. Не лучше Славы. Используешь Яшина чтоб залечить свои раны малодушно прикрываясь верой в предложенную им “дружбу”, отлично зная, что это невозможно.

Из глаз покатились слезы. Злые, отчаянные слезы.

— Жень, ты чего? — Яшин склонился ко мне.

— Ром, прости меня пожалуйста! — взмолилась я. — Я ужасно с тобой поступаю. Прости…

— Ну что ты…Не говори глупостей!

— Это не глупости, Рома! Это правда. Я… Я не лучше Славы, — прохныкала я.

Рома сел рядом со мной и обнял. Словно укутал теплом своих тяжелых рук. Спрятал в крепких объятиях от боли, дал силы взять себя в руки. Шептал что-то укачивая меня, как делал это папа в детстве. Успокаивая.

Когда отстранился, я увидела на его ладони кровь.

— У тебя кровь идет.

Выругавшись, Рома тряхнул рукой.

Я полезла в сумочку и достала спиртовые салфетки и пластырь.

— Дай взгляну, — взяла его руку и осторожно убрала промокшую салфетку.

Потом стерла кровь вокруг пореза, стараясь не касаться ею раны.

— Он неглубокий, просто место такое неприятное, — сказала я, наклеивая пластырь.

— И вот, ты снова меня лечишь, ага? — усмехнулся парень.

Я вопросительно уставилась на него.

— Десятый класс. — Рома поймал мой взгляд, — Что, не помнишь?

Я вспомнила.

Глава 19

Десять лет назад

— Ну, как ты себя чувствуешь, Аль?

— Да уже нормально почти, — отозвалась трубка. Могли бы вечером погулять, если б предки не отправили на неделю под домашний арест.

Мне показалось, что я наяву увидела, как подруга закатила глаза.

— Всего на неделю? Меня бы папа на месяц оставил под замком и без телефона, если б хотя бы почувствовал от меня запах спиртного. Что уж говорить о большем.

Вчера мы с Алинкой и еще парой одноклассниц пошли играть в боулинг. Там к нам притусили старшие парни. Слово за слово… Ну и как-то так вышло, что Алинка с одним из них взялась пить пиво на спор. Я ее пыталась отговорить, но это же Алина. Короче говоря, упрямство и разница в весе с оппонентом сыграли с ней злую шутку. Настолько злую, что она сегодня осталась дома и не пошла в школу.

— Отстой. Ой, скорей бы уже окончить эту школу и свалить от предков подальше. Желательно на другую планету, — проговорила подруга. — Что там в школе нового?