Предатель. Нелюбимая жена (СИ)

— Если бы кто в школе сказал, что он вырастет в супермена, я бы не поверила.

— Все бы не поверили, Аль. Но хорошим и надежным, Рома был уже тогда. Жаль, я не замечала.

— Главное, что появился шанс заметить, Женечка.

— Это точно, — согласилась я.

Когда мы вернулись, стало понятно, что обстановка за столом изменилась. Вместо легкой стала напряженной. Какое-то недопонимание за те пять минут, что мы отсутствовали?

— Жень, — Аля указала взглядом куда-то влево.

Дальний столик. А за ним Инесса. Не одна. И не с подругой. С мужчиной. Взрослым, лет сорока, так навскидку. Воркует и целуется.

— О-па! Недолго музыка играла, — злорадно фыркнула Аля.

Теперь было понятно, почему напряжен Рома. Ждет мою реакцию. А Кириллу неловко, ведь он не в курсе дел. Аля навела камеру смартфона на сладкую парочку и включила запись видео.

— Аль…

— Что? Нужно же запечатлеть для истории, а еще лучше отправить адресату.

— Не надо.

— Но почему? — удивилась девушка.

— Потому, что это нас не касается.

Подруга пристально посмотрела мне в лицо, пытаясь прочесть истинные чувства. Не верила, наверное, что мне и правда плевать на ситуацию. Не верила, как и Рома. И оба ошибались.

— Ладно…

— Удали, пожалуйста, — сказала я ей и улыбнулась стушевавшемуся Кириллу, — Вон там новая пассия моего бывшего мужа с другим мужиком. Кстати, я не рассказывала, при каких обстоятельствах мы с Ромой встретились снова?

Рассказывая, я чувствовала, что Рома пристально следит за мной взглядом. прямо-таки сканирует выражение лица. И, судя по тому, что к концу рассказа парень расслабился, было похоже, что он все понял правильно.

Мне все равно.

Пусть расстаются, либо пусть Слава снова носит рога. Он для меня в прошлом. Все. Точка.

Мне не хотелось смотреть в их сторону. Рассматривать Инессиного хахаля и ее и обдумывать, сколько они вместе и знает ли Слава и что будет, если узнает. Было все равно. И это чувство кружило голову.

Роллы были настолько вкусными, что к концу вечера каждый из нас не мог сидеть и не мог стоять, но мог полулежать на диванчике, как довольный объевшийся тюлень. Чтоб встать пришлось приложить усилия и это было очень смешно. Хорошо, что я взятое на работу платье для вечера было свободным, а не приталенным. Иначе бы казалось, что я глубоко беременна, это точно.

Беременна…. От мысли о нашем с Ромой ребенке внутри разлилось трепетное тепло. Я отчетливо понимала, что уже бы этого хотела. Стать мамой, родить малыша от Ромы. Сыночка с такими же, как у него, синими глазами. Или доченьку. Или двоих… Да, для таких мыслей рано, знаю. Но они были.

— Ром, я тебя прошу, давай пройдемся, — взмолилась я, когда мы попрощались с ребятами. — Иначе я сегодня не усну. Больше никогда не буду столько жрать…

— Давай, — улыбнулся он.

Неискренне улыбнулся. Словно все веселье и легкость, вернувшееся после моего кратенького рассказа, тон которого подчеркивал то, что я “прехала”, улетучилось вместе с роллами с блюда.

Снова стал загоняться? Думать о том, может ли все измениться между нами, если

Слава окажется свободным? Скорее всего. Ну и что мне делать? Как завести разговор и стоит ли это делать? Ведь еще одним словам Рома не поверит так же, как предыдущим.

Это немного обидно, да. На предсказуемо. Я понимала, что тоже бы переживала на его месте, а потому и не думала его в этом обвинять.

— Не жалеешь, что Аля не отправила видео? — нарочито небрежный тон Ромы разрезал повисшую тишину.

— Нет. А почему должна? — может разговор все-таки нужен?

— Жень, — Рома притормозил и стал напротив меня, заглядывая в глаза, — я, если что знаю, что бывают чувства, которые не проходят.

— А еще бывают те, которые проходят.

— Нас связало мое ранение, не отрицай это. Знаешь, в психиатрии есть такая штука…

— Я тоже изучала психиатрию, Рома! — перебила я, все же начав злиться. — Причем, как врач, поболее тебя. И классно могу ставить диагнозы, в том числе и тебе, но не делаю этого.

— Ты права. Прости, что загоняюсь…

— Ромочка, — я обхватила ладонями его лицо, — я тебя люблю. Да, я это осознала, когда чуть тебя не потеряла. Осознала, а не почувствовала, понимаешь разницу? А Слава — это мое прошлое. И все. Больше ничего.

— Я дурак, я помню, — склонившись, он прижался лбом к моему.

— Именно за это я тебя и полюбила.

Рома нашел мои губы. Прижался к ним в жарком, алчном порыве. Словно не целуя, а присваивая меня. И потом, ночью, когда мы приехали к нему, он также занимался со мной любовью. Словно подтверждая свое право на меня. Желая как можно полнее ощутить, что я его. Я позволяла ему это, но не могла полностью включиться. Было больно от его сомнений. Больно за него. За то, что невольно, сама того не желая и ничего для этого не делая, ранила его чувства. Терзала его сердце своим прошлым. Я понимала, что ничего не могу с этим поделать. Нужно время. Возможно много времени, чтоб Рома уверился, что мои чувства к нему — это не симптом пережитого кошмара. Что они родились сами по себе. Неизвестно откуда, как и всякая другая любовь. Одна из самых больших чудес и самых больших загадок на свете.