Предатель. Нет пути назад (СИ)

Я его рожала. Я его воспитываю, пока папа пропадает на работе.

Я готовлю ему завтраки, ужины, выбираю и покупаю ему одежду, учу общаться с девочками и вообще всем базовым вещам.

Я вожу его на плавание с самого раннего возраста.

Я занимаюсь сыном. Я знаю, я точно не плохая мать.

Нет никаких оснований, ни единого, чтобы его забрать у меня сына.

Суд всегда на стороне матери, если нет опровергающих доказательств.

Я спустилась и быстро вышла.

КОгда очутилась на улице, тяжело выдохнула, затем набрала в легкие воздух и задержала дыхание.

Сердце колотилось как бешеное, оно разрывалось от обиды и наглости.

Как он мог? Я ведь все...

А что уже говорить? Вот что? Сколько я для него делала? Да, много. Это факт.

Мама стояла рядом с машиной. По ее щекам текли слезы.

— Прекратить,— шикнула я и подошла к ней,— не плачь.

— ну как же, доченька моя, как тут не плакать, такое твориться.

— Успокойся,— я приобняла ее за плечи,— мам, успокойся, Илюша в машине. Давай до дома хоть доедем ладно? Я у тебя переночую?

— Конечно, спрашиваешь еще,— мама провела по моей руке спиной.

— Спасибо,— прошептала я и села за руль.

Самой бы еще не разреветься от боли в сердце.

Я собралась с силами, и мы отправились к маме.

Илюша всю дорогу спрашивал, почему мы едем к бабушке, а я просто не знала, что ему ответить.

— Папа пока занят сильно, мы сегодня будем в гостях у бабы, ладно? — единственное, на что повернулся язык.

Он дул щеки и грустил, но бабуля заманила его любимым вареньем. Сладкоежка, блин.

Когда доехали, Илюша пошел играть с собакой, а мы с мамой сели на кресла-качалки, наблюдать за ним и таксой, которая бегала и играла с малышом.

— Я думала, он тебя безумно любит, а он, такой же, как и все мужики,— мама взяла меня за руку.

— Не все, мам, есть в этом мире нормальные мужчины.

— Да где искать-то? У кого не спросишь, кругом кобели! — уже начинала злиться мама, но все ее голос дрожал.

— Не будем как там у всех, нам надо думать, как у нас,— я не знала, говорить ей о том, что он хочет сына у меня забрать или нет, но в итоге решила, что лучше ее не тревожить.

Я разберусь. Ничего он мне не сделает. Я не слабачка, об которую можно ноги вытирать. Не надо мне угрожать.

Я ради своего сына все сделаю, все. Он и моя мама — самые дорогие мне на свете люди и трогать их — последнее, что стоит делать.

Маленький голубоглазый блондин, похожий на меня, как две капли воды, бегал с палочкой по зеленому газону. На его лице была улыбка, а волосы уже взъерошены от дующего теплого ветра. Он хохотал и гладил Люську— мамину собаку, которой уже много лет. И заставлял меня невольно улыбаться тоже.

Солнце садилось, лучи просачивались меж деревьев, напоминая о том, что день скоро подойдет к концу и что скоро наступит завтра... Завтра, когда все уже будет по-другому. От рассвета и до заката.

Я чувствовала, что что-то может сегодня пойти через одно место, но не настолько. Лучше бы я наступила в ту самую лужу, чем застала мужа с любовницей. Лучше бы...

Я обнимала маму, смотрела на сына и понимала, что это только все начинается. Дальше будет просто феерия. Только что, вот именно? Что выкинет мой «любимый» муж и на что способна эта его насадка на прибор?

Что они выкинут, что предпримут, чтобы совершить задуманное?

Глава 4

Татьяна

Я сидела на кровати, свесив ноги. Не могу уснуть. Дурные мысли, разрывающие сердце, лезут в голову.

А что, если у него и правда получится забрать у меня сына?

Что, если так и будет?

Да не, Таня, бред же сивой кобылы. Ну сама посуди, как ?

А все равно страшно, аж трясет все. Спать не могу.

Ромашки что ли выпить или корвалола... Ой, не знаю, тяжело.

У меня до сих пор перед глазами эта причмокивает член моего мужа мадама.

Мерзость. Чистой воды мерзость.

Ее испуганные глаза, которые в то же время смотрели на меня с ненавистью. Она ведь селя себя так, словно я пустое место.

Но это не так.

Я не пустое. Далеко.

Таким размалёванным курицам... Что только в них мужчины находят? Сделанные сиськи, губы, точеные подбородок?

А у меня вот ямочка, уже есть морщинки, где-то седые волосы, которые приходится закрашивать. Я раз в месяц хожу в салон, обновляю цвет, в свой же. Как бы глупо это мужчины ни называли.

Я слежу за собой, я делаю зарядку по утрам, гуляю с ребенком, много хожу, в том числе на каблуках. У меня мозоли на пятках и на мизинце от острых носов моих рабочих туфель. Да, я не идеальна, но у меня опрятные ногти, всегда опрятные волосы, я хорошая мать, верная жена, любящая.

Я всегда стараюсь приготовить завтрак, на праздники пеку торты.

Я много работаю, не прошу много денег, чтобы покупать себе хотелки.

Я .... Я...

Я много чего.

Столько лет отдала, чтобы получить такой нож в спину. Острый и пронзающий насквозь.

Слезы текли по моим щекам.

Почему они могут... Эти мужчины думают, что, если у тебя есть жена, об неё обязательно нужно вытереть ноги?

Подай, принеси, пошла... Не мешай.

Почему жизнь так несправедлива? За что? Просто, за что?

За года, потраченные в ожидании материнства? За пролитые слезы и за возможность просто быть женщиной?