ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ

— Агорафобия, — объяснил Уэбберли Томасу Линли в тот единственный раз, когда речь между ними зашла о Фрэнсис. — Началось все с мелочей, которых я попросту не замечал. К тому времени, когда ее состояние ухудшилось настолько, что привлекло наконец мое внимание, она целыми днями сидела в спальне. Завернувшись в одеяло, представляете? Господи, прости меня.

Какие только секреты не таятся за фасадом нормальной жизни, размышлял Линли, наблюдая за тем, как Фрэнсис перебегает от гостя к гостю. В ее веселости был некий ощутимый надрыв, в любезной улыбке сквозили решимость и страх. Рэнди хотела сделать родителям сюрприз и отпраздновать юбилей в местном ресторане, где больше места и где гости могли бы потанцевать. Но осуществить это было невозможно из-за состояния Фрэнсис. И поэтому вечеринка состоялась в обветшалом фамильном доме в Стамфорд-Брук.

Уэбберли появился на ступенях, когда гости уже засобирались по домам. На выходе их провожала Миранда, обнимающая мать за талию. Это был жест любящей дочери, и служил он двойной цели: подбадривал Фрэнсис и не давал ей сбежать от двери в глубину дома.

— Как, уже уходите? — пробасил Уэбберли, раскуривая на лестнице сигару и пуская под потолок синее облачко. — Вечер только начался.

— Вечер уже превратился в утро, — проинформировала его Лора Хильер и ласково погладила по щеке племянницу, прощаясь. — Чудесный праздник, Рэнди. Твои родители гордятся тобой.

Взяв мужа за руку, она вышла в ночь, где наконец-то прекратился ливень, весь вечер лупивший по окнам.

Отбытие помощника комиссара Хильера послужило сигналом для всех остальных. Гости начали расходиться, и Линли тоже собрался уходить. Он ждал, когда отыщут пальто его жены в одной из комнат второго этажа, когда к нему подошел Уэбберли и тихо проговорил:

— Задержись ненадолго, Томми.

При этом в лице суперинтенданта промелькнуло что-то такое, что заставило Линли без вопросов согласиться:

— Конечно.

Стоящая рядом с ним жена тут же обратилась к жене Уэбберли:

— Фрэнсис, ваши свадебные фотографии недалеко? Я не позволю Томми отвезти меня домой, пока не увижу вас в день вашей славы.

Линли бросил на Хелен благодарный взгляд. Через десять минут распрощались последние гости, и, пока Хелен занимала Фрэнсис Уэбберли, а Миранда помогала официантке убирать посуду, Линли и Уэбберли удалились в кабинет хозяина дома — тесную комнатку, едва вмещавшую стол, кресло и книжные полки.

Очевидно памятуя о здоровых привычках Линли, Уэбберли подошел к окну и приоткрыл его, чтобы немного проветрить кабинет от табачного дыма. В комнату поплыл холодный осенний воздух, тяжелый от влажности.

— Садись, Томми.

Сам Уэбберли остался стоять у окна, где тусклый свет лампы не в силах был рассеять тени на его лице.

Линли ждал, что скажет Уэбберли. Суперинтендант же задумчиво жевал нижнюю губу, словно нужные ему слова находились именно там и он хотел распробовать их на вкус, прежде чем выпустить на волю.

По улице с ревом проехала машина, где-то в доме стукнули двери, закрываясь. Эти звуки, казалось, пробудили Уэбберли. Он очнулся от своей задумчивости и сказал:

— Звонок был от полицейского по фамилии Лич. Раньше мы работали вместе. Я не видел его сто лет. Ужасно все-таки, что с годами связь теряется. Не знаю, почему так происходит, но… так происходит.

Линли понимал, что Уэбберли попросил его остаться не для того, чтобы поделиться с младшим офицером меланхоличными размышлениями о дружбе. Час сорок пять ночи — не время суток, когда хочется порассуждать о бывших приятелях. И тем не менее, желая дать Уэбберли возможность высказаться, Линли поинтересовался:

— Этот Лич, он все еще в полиции, сэр? Его имя мне незнакомо.

— Полиция Северо-Западного округа, — ответил Уэбберли. — Мы были напарниками двадцать лет назад.

— А-а. — Линли занялся несложными подсчетами. Значит, Уэбберли в то время было лет тридцать пять, то есть он говорит о времени, когда служил в Кенсингтоне. — Департамент уголовного розыска? — спросил он.

— Лич был моим сержантом. Сейчас он в Хэмпстеде, возглавляет отдел убийств. Старший инспектор Эрик Лич. Хороший человек. Очень хороший.

Линли внимательнее пригляделся к суперинтенданту: по лбу рассыпались тусклые редкие волосы соломенного цвета, природный румянец поблек, голова склонилась под таким углом, что становится ясно, сколь тяжелые рождаются в ней мысли. Судя по его виду, телефонный звонок принес дурные новости.

Уэбберли со вздохом расправил плечи, но не вышел из тени,

— Сейчас он работает над делом о наезде и побеге с места происшествия в Западном Хэмпстеде. И звонил как раз в связи с этим делом, Томми. Наезд имел место сегодня вечером, около десяти-одиннадцати часов. Жертва — женщина.