ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ

«Она не позволяла мне рассказать тебе, — судорожно выдавил он. — Гидеон, она поклялась, что прекратит наши встречи, как только заподозрит, что ты о них знаешь или догадываешься».

«А этого ты бы не вынес, правильно? — с горечью спросил я, потому что наконец-то все понял. Еще тогда, двадцать лет назад, я видел ответ в принесенных им цветах, а теперь читал его в реакции Рафаэля на известие о смерти Юджинии. Ее не стало, и больше он не мог тешить себя фантазией, что между ними еще может расцвести настоящее и сильное чувство. — Ведь если бы она отказалась видеться с тобой, то что случилось бы с твоей маленькой мечтой?»

Он молчал.

«Ты любил ее, Рафаэль. Ты всегда любил ее. И эти встречи с ней раз в месяц, раз в неделю, раз в день, раз в год были только ради тебя — ради того, что ты хотел и надеялся получить. Поэтому ты ничего мне не говорил. Ты просто позволил мне верить, что она ушла от нас и ни разу не оглянулась назад, ни разу не захотела оглянуться. Тогда как все это время ты знал…»

«Она хотела, чтобы все было именно так, — сказал Рафаэль. — Я должен был уважать ее выбор».

«Ничего ты не должен был».

«Прости меня, — бормотал он. — Гидеон, если бы я знал… Откуда мне было знать?»

«Скажи мне, что случилось в тот вечер».

«В тот вечер?»

«Ты знаешь, в какой вечер. Хоть сейчас не разыгрывай передо мной идиота. Что случилось в тот вечер, когда погибла моя сестра? И сразу прошу тебя: не говори, что это сделала Катя Вольф, понятно? Ты был с ней. Вы спорили о чем-то. Я пробрался в ванную. Окунул Соню в воду. Что было потом?»

«Не знаю».

«Я не верю тебе».

«Это правда. Мы вернулись в ванную и застали там тебя. Катя начала кричать. Прибежал твой отец. Я отвел Катю вниз, на кухню. Это все, что я знаю. После того как приехала "скорая помощь", я уже не поднимался наверх. И не выходил из кухни до приезда полиции».

«Когда вы с Катей пришли в ванную. Соня двигалась в воде?»

«Не знаю. Кажется, нет. Но это совсем не значит, что это ты утопил ее. И никто так не думал».

«Раскрой глаза, Рафаэль! Я держал ее в воде!»

«Ты не можешь этого помнить. Это невозможно. Ты был слишком мал. Гидеон, Катя оставила ее на пять или шесть минут. Я пришел поговорить с ней, и мы поспорили. Из ванной мы перешли в детскую, потому что я хотел знать, что она собиралась делать с…» Он запнулся. Он не мог произнести этого вслух, после стольких лет, даже теперь.

Я сказал это за него: «Какого черта ты обрюхатил ее, Рафаэль? Ведь ты же был влюблен в мою мать?»

«Блондинки, — таков был его жалкий ответ. Он прозвучал после пятнадцати секунд томительного молчания, нарушаемого только прерывистым дыханием. — Они обе были блондинками».

«Боже! — прошептал я. — И она позволила тебе называть ее Юджинией?»

«Не надо, — попросил он. — Это случилось лишь однажды».

«И вы не могли допустить, чтобы кто-нибудь узнал об этом, ну конечно. Ни ты, ни она. Ей нужно было скрывать, что она оставила Соню одну на целых пять или даже шесть минут, а тебе — что ты трахался с ней, представляя, что на ее месте — моя мать».

«Она могла бы избавиться от ребенка. Это было бы просто устроить».

«Нет, Рафаэль, — сказал я. — В жизни все очень непросто. За исключением лжи. И действительно, нам всем ложь далась легко».

«Но не твоей матери, — возразил Рафаэль. — Вот почему она ушла».

Он вновь потянулся ко мне, вновь вцепился пальцами в мое плечо с той же силой, как в начале разговора. «Она сказала бы тебе правду, Гидеон, — проговорил он, глядя мне в глаза. — В этом ты можешь верить своему отцу. Она сказала бы тебе правду».

21 ноября, 1.30

Вот и все, с чем я остался, доктор Роуз: меня заверили, что если бы она осталась жива, если бы у нас была возможность встретиться, то она все рассказала бы мне.

Она провела бы меня по моему прошлому и поправила бы меня там, где мои воспоминания были неверными или неполными.

Она бы объяснила мне то, что я помню. Она бы заполнила пробелы.

Но она умерла и поэтому больше ничего не сможет сделать.

И мне остается полагаться только на свою память.

Глава 27

Ричард спросил у сына:

— Гидеон, что ты здесь делаешь?

Гидеон ответил вопросом на вопрос:

— Что с тобой случилось?

— Его пытались убить! — выпалила Джил. — Он думает, что это Катя Вольф. Он боится, что следующей ее жертвой можешь стать ты.

Гидеон посмотрел на нее, потом снова перевел взгляд на отца. Даже в своем нервическом состоянии Джил заметила, что Гидеон всего лишь озадачен. Не шокирован, не напуган тем, что Ричард едва не погиб, а просто озадачен. Он спросил:

— Зачем Кате это делать? Вряд ли таким образом она добьется того, что ей нужно.

— Гидеон… — медленно заговорил Ричард.

— Ричард думает, что она хочет убить и тебя, — опять вмешалась Джил, не в силах держать в себе переполняющие ее чувства. — Он думает, что она толкнула его под автобус. Он мог погибнуть.

— Это он тебе так сказал?

— Господи! Это действительно произошло! — воскликнул Ричард. — Что ты здесь делаешь? И когда ты пришел?