Предатель. Собрать себя по частям

Он же уехал из города? Может, вернулся и хочет устроиться назад в центр?

Я завернула в часть здания, что относилась к семейному центру и перешла на легкий бег.

Мужчина исчез из вида, как бы я не крутила головой и не искала глазами, его нигде не было.

Черт! Возможно, он пошел в административный корпус. Точно! И я побежала туда.

На мое счастье, Борис действительно пошел в этом направлении. Он остановился на входе, поздоровался с одним из сотрудников центра и пошел дальше.

Я замедлила шаг, пытаясь не привлекать внимания и восстановить дыхание.

Прошмыгнув в коридор админчасти, я свернула за угол и тут же отпрянула назад. Мужчина стоял у кабинета Карповой Екатерины Сергеевны и звонил по телефону.

Я достала мобильный, включила диктофон и прижалась к стене.

— Да, я на месте. Помню. Ты уверена? — долгая пауза. — Хорошо, как знаешь.

Мужчина говорил уверенно, затем убрал телефон в карман, громко постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь.

— Добрый день! И снова здравствуйте! — Борис пробасил с порога и скрылся внутри помещения.

Дверь медленно начала закрываться, и я бросилась к ней, упала на одно колено и засунула в проем угол своего телефона.

Фух, успела. Посмотрела в одну и другую сторону — никого не было. Прислушалась. Слов не разобрать. Я медленно потянула дверь на себя и аккуратно заглянула. Это была приемная, слева стояла высокая стойка секретаря, а прямо — вход в кабинет директора.

В приемной никого не было, и я осмелилась открыть шире дверь и продвинуться глубже. Ничего не видно. Но неожиданно, в кабинете Карповой возле окна показался Борис, он стоял в самоуверенной позе, засунув руки в карманы.

Я включила камеру и запустила видео.

К Борису подошла Карпова. На лице читалось презрение, но поза выдавала волнение. Она бросила мужчине увесистый конверт и нервно отвернулась к окну. Охранник ухмыльнулся и словил подачку. Совершенно не смущаясь, он открыл конверт, пробежал пальцами по содержимому и высунул несколько бумажных купюр для проверки. В конверте оказалась деньги и, судя по всему, приличная сумма.

Мои руки дрожали. Страх быть застуканной мутил разум, но журналистская упертость не позволяла прекратить съемку и уйти. Я лишь про себя молила бога, чтобы никто не вошел в кабинет.

Неожиданно Карпова развернулась к Борису, указала рукой на выход и громко закричала:

— Убирайтесь из моего кабинета. Это последняя наша встреча.

Мужчина презрительно засмеялся и повернулся к двери.

— До скорой встречи, Екатерина Сергеевна! — и глаза бывшего охранника наткнулись на меня.

В ту же секунду я упала на локти, опустила голову ниже и прикрыла волосами лицо. Сзади со стороны коридора, раздался изумленный возглас:

— Девушка, что вы делаете?

Я попятилась назад, развернулась и встала на ноги.

— Сережку потеряла, закатилась к вам под дверь, — и пулей вылетела из кабинета, налетев на секретаршу.

Не успев отойти в сторону, из рук девушки выпал пакет, и по полу рассыпалось его содержимое. Я посмотрела на хаос, который сотворила, и наткнулись на бордовый пластик, валяющийся среди печенья. Пропуск, точно такой же, как я нашла у себя в сумке.

— Стой!

За спиной раздался крик, и я поняла, что пропала. Сорвалась с места и побежала из административного корпуса.

Оставалось несколько шагов, и я на свободе. Обернувшись, увидела, как за мной несется Борис, злобно размахивая руками.

Я пробежала мимо охраны и вылетела в торговую часть здания. Но неожиданно, меня схватили за талию, толкнули к стене и с силой, придавив мощным телом, впились в губы жадным поцелуем.

Глава 17

Мне нечем дышать. Рот терзал упрямый язык, а сильная ладонь не позволяла отстраниться.

Я уперлась руками нахалу в грудь, но моих сил хватило лишь на то, чтобы раззадорить напавшего. Мужчина навис надо мной горой, закрывая от любопытной толпы. Никто не придет на помощь, меня просто не видно, как и активных попыток освободиться.

Но тут, я уловила до боли знакомый запах свежести и сухих трав, перестала бороться и прислушалась к себе. Напор на мои губы ослаб, тиски мускулистых рук расслабились, и по моим губам медленно прошелся нежный, горячий язык. Словно слизывал сладкий мед, стекающий по деревянной ложке, пробовал на вкус и снова требовал новую порцию.

Я узнала этот запах, эти мягкие и дразнящие губы. Так целовали меня вчера, проникая в самые дальние уголки сознания, вынуждая покориться и отдаться нахлынувшему удовольствию.

Я и сейчас сдалась. Раскрыла воспаленные губы и жадно вступила в борьбу за право наслаждаться мгновением.

Я схватила Максима за футболку на груди и притянула ближе, вплотную к своему маленькому телу. Дала понять, что не сопротивляюсь, что согласна и прошу, нет, требую не останавливаться.

Под опущенными веками уже искрило, внизу живота томно потянула патока желания, и из моего горла вылетел тихий, протяжный стон.