Предатель. Цена обмана

— Что ранние браки чаще всего плохая идея.

Я возмущаюсь, бросаюсь в мужчину салфеткой, не зная, как ещё выразить свои эмоции.

Не плохая это идея.

Просто человек мне попался плохой.

— А это покушение, — угрожает с улыбкой. — Знаешь, какой срок за такое?

— У меня хороший адвокат, — парирую. — Он отмажет. Но не нужно судить всех по тому, что у меня не получилось.

— Статистика не врёт, Аль. У меня три знакомых девушки — три развелись со своим первым мужем. Одна, конечно, сошлась потом… Ну, и ты ещё в процессе.

— Я никогда не сойдусь с Булатом! Ни за что!

— Даже если у него был бы повод вести себя как мудак?

На ум приходит подруга и её муж. Демид поступил с Лизой как последний подлец. Но у него были причины.

Я сама советовала Лизе рискнуть, попробовать. Дать второй шанс, ведь она так хотела.

Но…

Давать советы легче, чем следовать им.

Тем более что ситуация совсем другая.

— Ясно, — Ильяс холодно смотрит. Почему-то начинает злиться.

Запястье ноет, как напоминает, какая колоссальная разница в поступках мужчины. Демид никогда не использовал силу против моей подруги.

А у меня синяк точно проявится.

— Повод всегда можно найти, — отвечаю сдержанно, не смотрю на мужчину. — Причину, оправдание, предлог для прощения… Вопрос только в желании.

— У тебя его нет?

— Ни капли. Ничем нельзя оправдать то, что Булат пытался забрать у меня сына. Сделал больно. Чуть запястье мне не вывихнул и…

— Вывернул? — Ильяс напрягается, тянется ко мне через стол. — Покажи.

— Чуть. Всё нормально. Немного болит, но пройдёт. Твоя мазь очень помогла. Спасибо большое. Но зато я хорошо понимаю, что это может повторить. Я уже говорила и повторю. Нет. Я никогда не прощу мужа. Никогда. Пусть у него хоть десяток оправданий будет и справка от психиатра.

После моих слов Ильяс как-то успокаивается. Продолжает заботливо касаться моей руки, будто она из хрупкого стекла сделана.

Но взгляд за секунду теплеет.

Вот что с ним происходит?

Нам приносят еду и напитки. От запаха лазаньи у меня желудок стягивает, а рот наполняется слюной.

Мой выбор нравится не так сильно.

Я только слышала про форшмак, но никогда его не пробовала. Понимала, что это что-то рыбное.

Но сейчас смотрю и мне не нравится. Что-то вроде паштета уложено на гренки из чёрного хлеба.

Но сдаваться не планирую. Разрезаю закуску на две части, с сомнением

Ильяс хвалил это заведение. Вряд ли тут подают что-то плохое. Поэтому, собравшись духом, пробую.

Оу. Боже. Нет.

Ну вкус это как… Сельдь. И ещё что-то, но нелюбимая рыба забивает все остальные продукты.

Хочется повторить за сыном. Сказать «фе» и отодвинуть. Но я заставляю себя прожевать.

Явно мне моё блюдо.

Я запиваю всё большой порцией домашнего лимонада. Мята освежает и забивает неприятный вкус.

— И как тебе? — Ильяс спрашивает с издёвкой. — Лазанья выглядит потрясающе. Рад, что взял её.

— Я тоже рада, — заявляю из гордости. — Мне тоже всё нравится.

— Да? Не думал, что ты фанат еврейкой кухни.

— Ты много обо мне не знаешь. Например…

Я вспоминаю случаи из детства. Глупые, но милые. Говорю лишь для того, чтобы не было нужды есть дальше.

Не знаю, почему не призналась сразу. Всё Ильяс виноват. И его самодовольный вид, когда принесли еду.

Мужчина ведь предупреждал меня, а я из-за каких-то дурных мыслей решила пойти наперекор. Теперь вот страдаю.

Я, конечно, привыкла не особо жалеть о чём-то.

Но явно не стоило заказывать это.

Ильяс включается в разговор, и я с удовольствием его слушаю. Кажется, у мужчины целый сборник рассказов из детства.

Ребёнком он был сложным, хлопотным. То убегал, то проблем отцу создавал просто так. И дурно влиял на Рину.

— Её мать вечно устраивала скандалы, что я плохо влияю на сестру, — мужчина закатывает глаза, посмеивается. — Я виноват, конечно, но мне просто хотелось Рину растормошить.

— Её? — хмурюсь. — О. А вы не родные?

— Единокровные, по папиной линии. Я, скажем так, нагулянный на стороне. Поэтому с отцом отношения так себя. Приходилось терпеть, чтобы за Риной присматривать.

— О. Мне жаль.

Тяну неуверенно, не зная, что в таких случаях говорить. Но при этом любовь Ильяса к сестре поражает.

Иногда и родные не могут ужиться вместе. Наверное.

Я ведь в семье одна, могу судить только по опыту своих знакомых. Хотя мне бы тоже не помешал старший брат, готовый защитить в любой момент.

— Должен признать, я был неправ, — произносит вдруг мужчина, заставляя меня растеряться.

— Про что ты? — переспрашиваю, делаю ещё один глоток лимонада.

— Я не был до конца уверен, что ты не вернёшься к мужу. Вдруг прогнёшься или передумаешь. А ты гордая и упрямая. Прелесть.

— Ильяс…

Хочу попросить прекратить это. Я не понимаю, зачем мужчина это делает. Вечно поддевает и смущает меня.

Тем более — без повода.

Но Ильяс вдруг двигает свою тарелку ко мне. Кошусь на лазанью, не понимая, что происходит.

— Ешь, Аль. Могу сохранить твою гордость, — у него глаза блестят от смеха. — Я переборщил. Рыбы на гриле мне было достаточно. Не пропадать же вкусной еде?

— Ты снова издеваешься, — бурчу. — Я тоже выбрала вкусное блюдо.