Предатель Ты врал мне годами (СИ)

— А что я должна сделать?

Ввожу в ступор свою дочь тихим вопросом, но через пару секунд она взвизгивает:

— Быть на моей стороне, а не против меня!

— В каком смысле, Света?

— У меня свадьба, черт возьми!

— У нас вот тоже с твоим папой была красивая свадьба, и что толку, м? —усмехаюсь я. — У него внебрачная дочь. Мне кажется, это отличный урок перед твоей свадьбой, — повышаю голос, —

твой любимый, ласковый, заботливый муж может на стороне родить дочь!

— Я не хочу этого знать! Не хочу! Зачем?! Зачем?!

Света срывается с места в побег, будто она подросток. Богдан кидается за ней:

— Звони Андрею. Пусть он ее заберет. Я не выпущу ее сейчас из дома одну.

Я не спорю. Тянусь за телефоном, что лежит на столе.

Наверное, я — плохая мать, раз позволила и даже поспособствовала случиться такому разговору перед свадьбой.

Но для правды никогда не бывает идеального и подходящего момента.

— Да, Любовь, слушаю? — раздается голос Андрея в динамике.

— Ты должен забрать Свету. Ты ей сейчас очень нужен.

Глава 46. Вы не пожалели меня

— У меня же свадьба... — Света сидит на диване и покачивается из стороны в сторону, закрыв лицо руками, а после рявкает на нас, — отпустите меня! Я не хочу тут находиться!

Затем она кидается к вазе, что стоит в углу у комода и ее выворачивает в китайский фарфор с жуткими утробными звуками.

— Вам на меня наплевать, — она сползает на пол и вытирает губы тыльной стороной ладони.

Богдан подходит к ней и молча протягивает ей стакан воды, который успел подготовить после того, как затащил нашу дочь обратно в дом и запер все двери.

— Вам наплевать на всех! Я же беременна!

— Мы догадались, — тихо отвечаю и опускаюсь в кресло с прямой спиной.

— Догадались и все равно решили на меня вывалить всю эту грязь?!

Пытается выбить стакан воды из рук Богдана, но тот уворачивается, отходит на пару шагов и ставит стакан воды на пол:

— Оставлю тут.

— Вы вообще нормальные?!

Богдан садится в кресло, что стоит рядом с моим. Света всхлипывает. Я пыталась ее успокоить объятиями, но она начала отбиваться, поэтому я теперь сижу в стороне и жду, когда ее истерика немного затихнет, а то в порыве моей материнской жалости мне может прилететь по животу.

— Зато теперь насрать на розы и на платье, — подытоживает Богдан.

Я медленно перевожу на него взгляд, а Света у вазы замолкает с открытым ртом.

— А что, — Богдан смотрит на меня, — хочешь поспорить?

— Нет, — тихо отвечаю я.

Я согласна с ним. Капризы рождаются в благополучии, сытости, безопасности и уверенности в завтрашнем дне.

Только прилетит оплеуха от реальности, так и капризы сходят на нет, потому что многое становится неважно, когда, например, рушится иллюзия счастливой семьи.

Богдан усмехается, глядя на меня.

— Тогда свадьбы не будет! — взвизгивает Света и встает на ноги. — Не нужна мне такая свадьба!

Надо же.

Наша Света упрямо держится за свои капризы. Или же она сейчас отмененной свадьбой хочет наказать Богдана, для которого это будет ударом по репутации его семьи?

Вложено много сил, денег и приглашены серьезные дядьки, которые отменили свои планы ради свадьбы Светы и Андрея.

— Хорошо, — соглашается Богдан. — Это твое решение.

А что тут еще скажешь? Свете вновь смотрит на меня и сипло отзываюсь:

— Если ты хорошо подумала...

— И что потом, — перебивает она меня. — Развод? А, может, вы на нашей свадьбе и объявите о разводе, чтобы окончательно меня добить? Это же так весело, да?

— Нет, невесело, — делаю тяжелый и глубокий вдох и бесстрашно держу взгляд.

Светы, — но вот такая у нас семья. Вот такой вот у тебя отец. Нравится тебе или нет. И вот он настоящий с внебрачной дочерью на стороне. И да, Света, вот такая у тебя мать, — мой голос становится тверже, — вот такая мать, которая считает, что лучше правда, чем ложь, какая бы она сладкая ни была. Мы можем сейчас с тобой на пару побегать по потолку, а потом упасть в обморок, но в итоге ничего не изменится.

— Это ваша жизнь, ваши проблемы...

— Вот сюрприз, — хмыкаю я. — У папы и мамы есть проблемы. Папа и мама оказались живыми людьми, — повышаю голос, — папа и мама отвлеклись от свадьбы дочки, которая задолбала всех вокруг идиотскими капризами! Да! —гаркаю я. — Фыркать на тарелки и требовать вместо золотой каемки, серебряную, а потом обратно золотую, куда приятнее, чем это разговор. Выбирать салфетки и гонять туда-сюда девочек и мальчиков и тяжело вздыхать, что тебе нужен другой белый цвет, в кайф, да! Я тебя понимаю! Очень понимаю, но, — грожу ей пальцем,— все это ненастоящее!

— Я не хочу знать настоящее! — в отчаянии вскрикивает Света, и по ее щекам катятся слезы. — Не хочу!

— Тогда в браке останешься дурой, как я, — смеюсь. — Только дур потом жизнь наказывает.

Богдан медленно выдыхает, глядя перед собой. Глаза — тлеющие угольки гнева.

Вижу, что он сдерживает себя из последних сил.

Раздается тихая мелодичная трель домофона.

— Вероятно, Андрей, — Богдан встает, оттолкнувшись от подлокотников руками. —Кто и должен тебя сейчас успокоить, так это наш будущий зять.

Выходит из гостиной, и Света сдавленно шепчет, вытирая слезы с щек:

— Вы не пожалели меня...