Предатель. Вернуть любимую (СИ)

Я уже сутки не спал. Сначала был занят неотложным делом, потом Ритой. Но желания отдохнуть нет — наоборот, мной двигает адреналин. Иду из Модного дома, не замечая ничего вокруг. Мне дурно. Всего изнутри выжигает осознание, что над Бельской могли издеваться — это просто кошмар для меня. Невыносимое наказание.

Я, когда летел к ней, реально вспомнил бога. В голове вертелась лишь одна мысль: только бы успеть. Это был ад наяву. Я падаю за руль и, ни секунды не сомневаясь, мчу по ночному адресу…

…а перед глазами полыхает кровавое зарево.

Долблю кулаком в дверь к Баринову и жму на звонок. Он открывается не сразу. Но если бы не открыл, я бы вынес к черту эту дверь! Заспанный, еще в халате, но не удивлен. Кривит ухмылку.

— Дружи-ище… — хрипло тянет.

А я, оттолкнув его, захожу в дом.

— Я тебе не дружище!

Пройдя дальше, замечаю на первом этаже последствия вчерашнего загула — смятые подушки на диванах, заваленный бутылками, грязными бокалами и едой столик. И становится гадко, когда представляю напуганную Риту среди всего этого срача. В коттедже Баринова посторонних не вижу, а жаль. Мне сейчас очень хочется набить рожи всем участникам мерзкого сборища.

— Догадываюсь, по чью душу ты явился, — уже не так насмешливо говорит Дима.

— Я звонил тебе вчера, почему не брал трубку? — разворачиваюсь к Баринову.

— Не слышал, — как ни в чем не бывало пожимает плечами. Урод.

— Как ты посмел? — всего одна фраза, и мы оба понимаем ее.

Но Дима снова корчит из себя дурака:

— А я не виноват. Сам не ожидал увидеть твою Риту в гостях и ночью. Это как в анекдоте, когда муж с друзьями вызывает в сауну шлюх, а на вызов приезжает его жена, — разводит руками. — Модельки все слабы на передок…Не понимаю, к чему ты так завелся? Ты же сам купил эту маленькую шлюшку, чтобы ебать. Дай и другим попользоваться.

Его слова как отрезвляющая оплеуха. Жесткий удар под дых.

Баринов напоминает, что я и сам мало чем отличался от него и его шайки. В каком свете я выставил Риту, купив ее, да еще и через Антона, который растрепал мою тайну своим поганым языком. Тогда я не думал о Рите, делая все лишь в угоду своим желаниям. Не осознавал, как эта грязная похоть может отразиться на мне самом и на ней.

Мне сейчас так херово стало, что сквозь землю провалиться хочется. Каким же я был идиотом. Так же снимал, так же ебал. И только Рита перевернула мой внутренний мир, задела за живое и своим примером заставила задуматься. Милая хрупкая девочка, вчерашняя школьница, столько горя хапнула за свою короткую жизнь и не сломалась…

Нельзя с ней так было…

Но я слишком поздно это осознал…

I love you, Бельская…

Зарево перед моими глазами сгущается, во рту появляется привкус крови.

В два шага подлетаю к человеку, которого считал другом и компаньоном. Хватаю его за грудки, валю на пол и бью затылком о паркет. Много раз. Сильно. Чтобы через трещину в черепе из окружающего пространства просочилось хоть немного порядочности и ума.

— Если бы она была шлюхой, то не бежала бы от вас ночью босая по снегу, конченый ты ублюдок!

— Остынь, Мирон! — ошалело орет Баринов, вмиг растеряв спесь и напускную насмешливость.

Сутками раньше я «разукрашивал» одного такого умника, посмевшего сунуться в город после моего предупреждения этого не делать, и теперь чуть подсохшая содранная кожа на костяшках лопается. Но я не чувствую боли, ослепленный неутолимой жаждой мести.

— Надо было тебя еще тогда в кабинете удавить! — Очередной удар, и Дима стонет громче, а его лицо заливается кровью. — Ты и вся твоя конченая свита пожалеете, что перешли мне дорогу и посмели тронуть мою любимую девушку!

Глава 42

Рита

После съемки ко мне подходит наша администратор Натали:

— Кириянова тебя зовет. Злая, прямо фурия. Так что ты поосторожней с ней…

Я догадываюсь о причине злости Эльвиры.

Иду в ее кабинет, и нехорошее предчувствие царапает словно маленькими коготками, а когда подхожу к двери, на лбу и спине выступает испарина, потому что слышу ее гневный крик:

— …Позорище! В вас осталась хоть капля женского достоинства?! Да что же вы творите? Вы не только себя, но и меня очерняете своим поведением! Вон отсюда!

Я едва успеваю шагнуть в сторону, как дверь резко распахивается и из кабинета вылетает заплаканная Энджи, а за ней Тина. Энджи расстроенно проносится мимо меня, а вот Тина задерживается и, сощурив покрасневшие от слез глаза, шипит мне в лицо:

— А ты, Марго, стукачка, оказывается. Ненавижу… — И, презрительно фыркнув, уходит.

Я тяжело сглатываю и вхожу в кабинет Кирияновой. Атмосфера там как после грозы. Взъерошенная начальница сидит за столом, схватившись за голову. Она на взводе, глаза горят огнем.

— Садись… — строго приказывает мне.

И я, закрыв дверь, сажусь. Я не боюсь Эльвиру, но во мне бурлят смешанные чувства. Мне не хотелось, чтобы правда насчет вчерашнего всплыла, и в то же время не понимаю, как можно оставлять такое в тайне.