Предатель жребий не бросает

– В здании администрации. Нам крыло на первом этаже выделили… И под казарму, и под штаб… Там и командир…

– Добро… И забудь для всех остальных, что нас видел…

Разин направился к БМП…

* * *

Подполковник Разин предполагал, что неприятности у него будут. В принципе, это самоуправство – начать операцию, никого не поставив в известность, и, как человек, отдавший армии всю свою сознательную жизнь, подполковник хорошо понимал, на что шел. И операция вылилась в серьезную, когда потребовалось подкрепление. РОШ второпях подкрепление выслал, как только появились свободные силы, а потом и на РОШ надавили, похоже, из нескольких компетентных источников. Конечно, официально РОШ этим источникам не подчинялся. Мог бы и проигнорировать давление. Но давили, видимо, настойчиво, и в РОШе не увидели причины портить отношения с местными кадрами… Как подполковник и предполагал, были, должно быть, предприняты чрезвычайно активные шаги, чтобы отозвать группу спецназа ГРУ, уже прочно увязшую в работу против наркотического синдиката. А в синдикат входили люди, вероятно, достаточно влиятельные, чтобы даже на РОШ надавить, не говоря уже о местных силовых ведомствах. Еще год назад такое было бы невозможно, потому что тогда основные посты в республиканских силовых структурах занимали прибывшие из российской глубинки прикомандированные специалисты, такие же, как майор Яковлев в поселке Железнодорожном. Постепенно специалистов стало прибывать все меньше, и посты стали занимать те, кто совсем недавно с оружием в руках противостоял федеральным силам, то есть вчерашние боевики и их командиры, вовремя почувствовавшие существо момента и сложившие оружие. Других кадров в республике просто не было, и с таким засильем вчерашних боевиков в силовых ведомствах федеральной власти приходилось мириться. Но новые спецы начали устанавливать свои порядки и осуществлять настойчивое давление на федералов. Именно под такое давление и должен был попасть Разин со своей группой и, видимо, попал…

Теперь предстояло выбрать правильную линию поведения. И договориться с «краповыми», которые обычно на контакт идут, о совместных действиях или хотя бы о прикрытии действий одного ведомства другим. Но сначала Разин поехал все же не в штаб к «краповым», а в отделение милиции, чтобы предварительно обсудить обстановку с долговязым майором Яковлевым, а потом уже решать, что следует предпринимать и соглашаться ли на вывод группы, как того наверняка требует РОШ. Яковлеву уже, похоже, доложили о возвращении погони за похитителями героина, и он вышел на крыльцо, чтобы встретить подъезжающие БМП и «Ниву», и лицо долговязого майора вытянулось, когда он не увидел уже полюбившийся ему джип. Но с крыльца Яковлев не сошел, дожидаясь, когда Ялаев и Разин с Паутовым сами подойдут. А они подошли не сразу. Задержка была вызвана тем, что Ялаеву пришлось выбираться из трехдверной «Нивы» через багажник, потому что переднее правое сиденье, через которое обычно люди садятся и выходят, было занято телом старшего прапорщика Хромова, который освободить проход самостоятельно не мог. Яковлев терпеливо ждал. Лицо майора было хмурым, и подполковник Разин уже на подходе понял, что неприятности и мента коснулись напрямую, поскольку именно с его действий, или, точнее, с действий его подчиненных все и началось.

– С возвращением… – сказал Яковлев с порога, протягивая руку, чтобы поздороваться. – С благополучным или нет, не знаю уж… Наверное, любое благополучно завершенное дело с чьей-то точки зрения может выглядеть иначе…

– Наверное, – согласился подполковник Разин, понимая, о чем говорит Яковлев. – У тебя кабинет свободен?

– Свободен…

– Тогда пойдем… Будем акт составлять на уничтожение партии героина…

Яковлев быстро глазами стрельнул по сторонам – не слышит ли кто. Подполковник уловил в этом взгляде откровенный испуг, что не могло не удивить. В бою мент был несколько иным. Но в бою все проще, там враг конкретный, и знаешь, чего от него ждать, знаешь, как себя вести, если у тебя тоже оружие в руках. Служебные неприятности, особенно еще грядущие, всегда больше нервную систему расшатывают, чем самая опасная боевая обстановка. И бой обычно имеет привычку кончаться с последним выстрелом. Служебные неприятности тянут за собой шлейф долговременных последствий.