Предателей не прощают

— Не уверен, — впервые за весь разговор голос Марата звучит тихо. — Ты сам знаешь характер этих баб. Им никто не нравится. Они даже друг друга еле терпят.

— В таком случае меняй программу! Пусть разучивают с нуля. Вместе.

— Ты серьезно?

В шоке от поворота я прокусываю нижнюю губу до крови. Рауде готов из-за меня полностью изменить шоу? Кажется, земля сходит с орбиты.

— Ее давно нужно менять, — как ни в чем не бывало, продолжает Леонас. — Ты сам просил год назад. Считай, что пришло время.

— Не кисло! Настя и Веро будут рвать и метать.

— Скажи, что это мое требование. Захотят поспорить, я готов пообщаться с каждой. Лично.

— Нет, с тобой они спорить не будут. Инстинкт самосохранения у этих… кхм, работает нормально.

— Тогда не вижу проблем.

— Да. А Ева… — Марат замолкает, не договорив. — … она интересная. Необычная девочка. Она твоя или можно…

— Девчонку не трогать! — теперь уже Рауде прерывает своего хореографа. — Даже думать не смей! Через две недели жду новое шоу. Расходы на реквизит согласуй с Аллой. Я ее предупрежу.

— Хорошо. Все будет готово.

От Марата больше не поступает ни одного вопроса, ни одного предложения. Он будто сдувается.

Рауде тоже ничего не говорит. В тишине я слышу шаги. Вначале одного мужчины. Потом, спустя долгий тяжелый вздох — другого.

Вскоре стихают все звуки. Чайки за окном, и те перестают кричать. И лишь у меня за грудиной бухает и стучит все громче. До глупых счастливых слез на глазах, и цветастых бабочек под сердцем.

Глава 30. Дебют

Следующий день оказывается совсем не таким, как предыдущие. Марат не ждет, когда девчонки допекут меня окончательно, и с порога заявляет о новом шоу.

Как ни странно Анастасия и Вероника спокойно воспринимают эту новость. Они не возмущаются, не спрашивают о причине такой замены. Уточняют лишь, сколько у нас времени и бросают любопытные взгляды в мою сторону.

Дальше начинается период пахоты для всего персонала центра. Туда-сюда снуют осветители. Заливаясь литрами кофе, с раннего утра до самой ночи работают звукооператоры. Вкалывают до седьмого пота танцоры кордебалета. А костюмер и Арина в четыре руки снимают с нас мерки и каждый день устраивают подгонку новых костюмов.

Получивший добро на проект, Марат отводит душу по полной. Теперь мы втроем сбиваемся с ритма, оступаемся, получаем одинаковые нагоняи и редкие общие одобрения.

Со стороны это похоже на адский тимбилдинг. Сотни приказов, усталость, пение до хрипоты и эксперименты изо дня в день. По ощущениям — мясорубка.

Репетируем мы намного больше, чем в прежние дни. Поем и танцуем по четырнадцать часов в сутки. Но, несмотря ни на что, впервые за все время нахождения в центре мне хорошо.

Я больше не чувствую себя слабым звеном, безголосой выскочкой и победительницей конкурса на самую неуклюжую девушку. Я кайфую, когда удается лучше всех завершить танцевальную связку. И радуюсь восхищенным взглядам во время своего сольного пения.

Только сейчас питомник-серпентарий-продюсерский центр Рауде становится для меня настоящим учебным заведением, где можно стать звездой и вытащить семью из огромных долгов.

* * *

Дата первого выступления в клубе наступает для нас так же внезапно, как зима для коммунальщиков. Ночью я сплю без кошмаров. Эмоциональное и физическое истощение работают лучше снотворного. А утром начинается особенный день.

Сразу после завтрака за нами приезжает огромный автобус, и вместе с техническими специалистами, танцорами и реквизитом мы выезжаем в Вильнюс. К обеду успеваем дважды прогнать выступление на сцене небольшого ночного клуба. Получаем свежую порцию указаний от Марата. А вечером в отдельной гримерке ждем выхода.

— Чем хороши клубы босса, так это одинаковой планировкой, — устроившись на диване, бодро произносит Анастасия. — Можно с закрытыми глазами дойти до сцены, и никогда не промахнешься в поисках туалета.

Уже третий день подряд она заговаривает при мне на темы, не касающиеся шоу. Вряд ли это можно считать потеплением в наших отношениях, но я радуюсь даже такой видимости мира.

— То есть этот клуб принадлежит Рауде? — оборачиваюсь к Анастасии.

Та смеется.

— А ты думаешь, он на нас состояние сколотил? — хмыкает.

— Нет… я не знаю.

— Основной доход Рауде сеть ночных клубов, — лениво уточняет Вероника. — Вернее, они принадлежат ему и жене. Семейный бизнес. Здесь, в Москве, в Питере… Много где.

От упоминания жены Леонаса под ребрами начинает покалывать. Последнюю неделю Рауде часто приезжал в центр. Я чувствовала, когда он находился рядом. Ловила взгляды. А вот с женой все было странно. После приезда в Литву Ирма исчезла. И не появлялась, будто ее совсем не заботили дела в центре.

— То есть у нас сегодня почти домашняя премьера? — прогоняя ненужные мысли, спрашиваю я у девчонок.

— У нас гребаная работа, — Вероника забирает из моих рук бутылку с водой и, не заботясь о крышке, швыряет ее в урну.

* * *

О том, что эта фраза станет пророческой, я узнаю через несколько минут.