Предателей (не) прощают

– Девушка, – Давыдов не повышал голос, но я почувствовала, скольких усилий ему стоило, чтобы не ответить хамке ее же языком, – вы забываетесь. Я пришел сюда попить кофе и провести время со своей спутницей, а не расписывать чужую грудь. Если вам так хочется чем-то ее украсить, сходите в тату-салон.

– Нет, вы это слышали?! – пуще прежнего разоралась девица. – Он меня послал! Послал!

На скулах Ивана заходили желваки, я же предупреждающе накрыла его ладонь своей, перетянув этим нехитрым жестом все внимание мужчины на себя. Пока официантка разорялась бранью, мы с Давыдовым гипнотизировали друг друга взглядами. Планета точно замедлила вращение, а между нами вновь искрила «химия»…

– Это потому что я не дала тебе в подсобке? – вдруг заявила официантка. – Если бы дала, как эта, то ты был бы посговорчивее, правда? Так еще не поздно все исправить. Хочешь?

И она осклабилась похабной улыбочкой, а парочка тинейджеров, которые снимали это все на смартфоны, заулюлюкала.

Давыдов сжал руку под моей ладонью в кулак.

– Не надо, – тихонечко сказала я, покачав головой.

Девушка явно была неадекватной и пыталась пропиариться за его счет. Раз не удалось с подписью, решила устроить шумиху и все равно «порвать сториз», как и грозилась до этого.

– Что здесь происходит? – к нам запоздало подскочила запыхавшаяся администратор кофейни.

«Анна» – значилось на ее бейджике.

Судя по румянцу на щеках, растрепанной прическе и форме в беспорядке, с местом для свиданий официантка не ошиблась. Видать, в этой кофейне подсобка использовалась не по прямому назначению.

А ведь я так любила брать здесь кофе… Сомневаюсь, что когда-то еще повторю собственную глупость.

– Я всегда думал, что прежде, чем нанять сотрудника, его проверяют не только на профпригодность, но и психологическим здоровьем не брезгуют, – процедил сквозь зубы Давыдов. – Похоже, ошибался.

– Катерина? – Администратор сдвинула брови к переносице и опалила непутевую сотрудницу грозным взглядом. – Что еще ты умудрилась натворить?

– Кроме публичных оскорблений и откровенных попыток склонить меня к сексу? – серьезно уточнил Иван. – Заработала увольнение по статье, так ведь, Анна?

– Т-так, – согласилась администратор.

Официантка тут же потеряла весь боевой запал, сдулась словно шарик.

– М-может, мы как-то договоримся? – Она глянула на Давыдова из-под ресниц, посыл опять был ясен как день.

– Можем договориться до суда, – кивнул мужчина, чем едва не довел эту нахалку до обморока.

Потом Иван настоятельно попросил посетителей кофейни удалить отснятое ими видео, аргументируя вторжением в частную жизнь. Кто-то послушался, а кто-то наверняка успел уйти… Не удивлюсь, если через несколько часов и этот материал о Давыдове станет «вирусным», как ролик моих сыновей.

– Пойдем отсюда, а? – предложил мне мужчина.

Я гипнотизировала чашку с кофе.

– Пить мне все равно расхотелось, – поджала губы я. – Особенно этот кофе. Какие гарантии, что туда никто не плюнул?

– Никаких, – поморщился Иван.

Мы поспешили покинуть эту кофейню с откровенно диким персоналом, на улице мне даже задышалось легче. Только вот отвратительная сцена так и стояла перед глазами…

На этот раз направление задавал Давыдов. Укромный пятачок под мостом, где мы вскоре припарковались, когда-то был нашим «особым» местом. Наверное, именно из-за этого он в одночасье всколыхнул во мне столько забытых  воспоминаний…

– Прости меня, Маша, – тут же сказал Иван, стоило мне забраться к нему в автомобиль для разговора.

Под мостом делить территорию и упираться не хотелось, да и произошедшее в кофейне меня несколько вымотало.

– За что именно? – насторожилась я.

– Сейчас конкретно за эту сцену с официанткой, – поморщился Давыдов.

– И часто с тобой такое бывает?

– Часто, – не стал таиться он. – Всякое бывает. Никуда не деться от побочной стороны популярности.

– Можно подумать, ты для такого отношения с собой не давал повода! – фыркнула я.

Красивый, успешный мужчина сам по себе становится объектом охоты молодых и жадных до гламурной жизни, а уж если этот мужчина еще и известная медийная личность… Все это я прекрасно понимала без объяснений Ивана, только вот мне все равно хотелось его уязвить посильнее, чем и занималась.

– Я мог бы сейчас кинуться в оправдания, спустить всех собак на неадекватность некоторых фанаток, но не хочу тебе врать, Маша, – сказал Давыдов. От его серьезного решительного взгляда у меня по телу пошли мурашки. – Я не жил монахом.

– Пф-ф! – фыркнула я.

Ничего другого и ожидать не стоило. Может, мне и хочется иногда побыть наивной, верить в любовь до гроба, супружескую верность и прочие романтические сказки, но я далеко не дурочка.

– Я всегда стремился выбраться из грязи и нищеты, ты знаешь. А когда добился славы и денег, оказался не готов к такому испытанию, – честно признался Иван. – Клубы, фанатки, склонные на все ради моего внимания… Я никогда ничего не просил, сами предлагали. Не отказывался, да. Никто из нас, молодых спортсменов на пике популярности, не отказывался…

– Зачем ты мне это рассказываешь? – поморщилась я.