Предателей (не) прощают

Одно не давало мне покоя: почему Ваня так и не объявился? Ведь я знала о возможности подписания этого выгодного контракта, парень хотел войти в профессиональный спорт, заработать имя и состояние. Вот только в его мечтах о лучшей жизни всегда была и я. Вместе с ним.

В Америке, Азии или любой другой точке мира на карте.

Как так получилось, что для меня там не осталось места?

Была ли это нелепая горькая ошибка, или же для меня в жизни Давыдова изначально ничего не готовилось? Все его слова и поступки оказались всего-то сладкой ложью?

Как одна нелепая сцена ревности могла запустить такую разрушительную цепь реакций?

Десять лет я об этом старалась не думать, просто двигалась дальше. Сначала выживала, а потом уже научилась и жить. И еще бы десять-двадцать не задумывалась! Не появись Иван здесь снова.

Вместе с чувствами он всколыхнул во мне всю эту муть.

Меня до сих пор к нему тянуло, но я ужасно боялась вновь обжечься и не знала, могу ли ему доверять.

А если он каким-то образом узнал о мальчишках, так я ведь не могу запретить им встретиться…

Как только сыновьям-то объяснять буду чудесное появление в их жизни отца?

– Погорячился вчера.

– Что? – вернулась в реальность я.

– Говорю, прости меня, Князева, я вчера поспешил с выводами, – терпеливо повторил Давыдов, а мне хотелось уточнить: «Только вчера?» – Ты меня послала в гугл, и правильно сделала, кстати, я просветился. Теперь понимаю, насколько глупо перед тобой выглядел. Ты давно занимаешься пол-дэнсом?

Я присела на стул и, запрокинув голову, уставилась в белый потолок.

И ведь не понять совсем, какое чувство сильнее: то ли облегчение, что он так ничего и не узнал, то ли разочарование.

– Достаточно, чтобы научиться отшивать тех, кто принимает полдэнсеров за стриптизерш или, того хуже, проституток.

И с чего вдруг я решила, что Давыдов прознал о сыновьях?

По сути, он всего ничего в городе. Мы не виделись десять лет. Он ничего обо мне толком и не знает. Почему я всполошилась?

Сама себя накрутила, похоже. И выдала желаемое за действительное.

Но интуиция что-то была неспокойна, а я все причину беспокойства отыскать не могла, вот и выдумывала ее.

– Бывают и такие? – хмыкнул Иван.

– Каких только не бывает…

Однажды, после того как попытка съема не выгорела в клубе, к одной из наших девочек пристали в подворотне по возвращении танцовщицы домой. Отбиться от троих подвыпивших  бугаев, ослепленных похотью, ей не удалось.

После этого эпизода Ритка ужесточила меры безопасности в клубе, а нанятые ею охранники провожали одиноких танцовщиц или развозили по домам.

Насильников Селезнева затаскала по судам и все же добилась наказания.  С нашей системой правосудия законный акт возмездия за изнасилование почти нереален. Но Ритка, гарпия справедливости, так заездила всех по этому делу, что у троицы отморозков не получилось спустить все на тормозах.

Танцовщица в пол-дэнс больше не вернулась, с пилоном у нее теперь ассоциировались слишком плохие воспоминания. А остальные девчонки Селезневой, что не только тренировались и выступали на соревнованиях, но и участвовали в концертных программах «хауса», вынесли урок на чужом страшном опыте.

Ритка даже пригласила к нам инструктора по самообороне, и мы полгода тренировались защищать себя,  выучили основные приемы.

Пол-дэнс ведь не только настоящее искусство владения собственным телом, танец, акробатика и спорт. Это риск.

Риск нарваться на какого-то неадеквата с твердым убеждением, что девушка у шеста – проститутка, а значит, обязана удовлетворить больные фантазии клиента.

Многие из тех, кто впервые узнавал о моем увлечении, задавались вопросом: «Зачем тебе это все надо?» Ответ был до ужаса прост: я просто не могла иначе.

Кто-то рисует, чтобы выразить себя, кто-то готовит, кто-то вышивает, кто-то прыгает с парашютом, а кто-то танцует и не может без выступлений на публику.

– Сходим в ресторан сегодня? – спросил Давыдов.

– Сегодня у меня планы, – поджала губы я. – За цветы спасибо,  хотя я теперь не представляю даже, как буду работать в такой студии, а вот браслет не приму – забери.

– Думаешь, я из тех мужчин, что дарит подарки, а потом с легкостью принимает их обратно? – в его голосе слышалось плохо скрытое раздражение. – Не понравился браслет? Выкини.

Я покачала головой.

Как у него теперь оказывается все просто!

– У меня рука не поднимется выкинуть такую дорогую вещь. Ты и сам это прекрасно понимаешь!

– Тогда носи.

Манипулятор!

Мне, конечно, эта вещица безумно понравилась, но…

– С чего вдруг такие дорогие подарки? – нахмурилась я.

– А хотя бы по старой памяти, – вдруг заявил Давыдов. – Насчет ресторана все же подумай.

И он первым завершил наш более чем странный разговор.

Съемки прошли прекрасно, моделей вдохновляла цветущая атмосфера в студии. Я тоже была в благостном расположении духа, отчего решила, что оставлю цветы здесь. Только некоторые раздарю девочкам на этаже в кабинеты, чтобы избавиться от приторного аромата.

К концу рабочего дня мне позвонила Славная:

– Иван Александрович ждет вас у себя в кабинете, – сказала девушка.

Я как раз прогоняла снимки через «Lightroom» и «Adobe Photoshop».