Предателей (не) прощают

Паренек громко сглотнул, Иван тут же его отпустил.

– Не дергайся, – скомандовал он. – Все равно поймаю. Голодный?

Воришка спрятал взгляд, шмыгнул носом и продолжил держать молчаливую оборону.

– Звать как? – не унимался Давыдов.

Я уж было подумала, что и слова не добьемся от мальчишки, но ошиблась.

– Саня, – пробурчал он.

– Сколько тебе лет, Саня?

– Девять, – еще более неохотно выдал несостоявшийся воришка. – Почти десять. Через два месяца.

Я прикрыла глаза.

Смотреть на оборвыша было больно. Он оказался старше моих мальчиков, а выглядел младше! Да еще и эти зубы…

Даже подумать страшно, в каких условиях Саша жил, что смена зубов нагнала его так поздно.

– Скажи-ка мне, Саня, моя тачка была первой попыткой взлома?

– Я не трогал! Ты не докажешь! – тут же вновь завопил пацан, но под строгим взглядом Давыдова сник. – Первая. Клянусь!

У меня с души словно камень упал, хотя легче от этого все равно не стало.

Если в неполных десять он уже примеряется машины вскрывать, то к четырнадцати точно будет видеть небо в клеточку.

– Мамой? – вспомнила я детство и самую страшную для меня клятву и попыталась пошутить – неудачно.

– Нет у меня мамы, не на чем и клясться, – буркнул мальчишка.

– Пойдем, покажешь, где живешь, – командный тон голоса Ивана в этот раз не произвел на нового знакомца должного впечатления, тот как жался к сетке, так и не двигался с места. – Я помочь хочу.

– Ага, щас! За тупого меня держишь? – вдруг оскалился Саша. – Знаем мы таких помощничков! Раз – и в детдом или в полицию! Я потом все равно сбегу!

И глянул с такой ненавистью, ну точно звереныш!

А у меня мурашки по спине пошли.

Страшно, когда на детском лице взрослые, больные жизнью глаза.

– Я сам был таким, как ты, – сказал Давыдов.

– Ты? – Мальчишка придирчиво оглядел мужчину с ног и до головы. – Заливаешь! Ты мажористый! За версту чую!

Мой бывший хмыкнул и повел себя совершенно неожиданно.

– Я все это уличное дерьмо с рождения хлебал и, как видишь, выплыл. Если хочешь нормально жить, а не воровать, откуда прямая дорога в малолетку, пойдем со мной, – с этими словами Иван взял меня за руку и пошел обратно к выходу на проспект.

Он просто оставил мальчишку один на один с выбором!

– Не думаю, что это была хорошая идея, – слова только-только сорвались с моих губ, как сзади послышалось:

– И чего ты предлагаешь? – это Саша уже шел за нами нога в ногу, не отставая.

Давыдов победно улыбнулся, правда к мальчишке он обернулся с такой серьезной миной, что инфаркт схлопотать можно было.

– Во-первых, отдай то, что забрал у Маши.

Я глаза выпучила, когда парень мне протянул смартфон:

– Ты это, прости, что ли, – промямлил он, пряча взгляд. – Рефлекс у меня, поганый.

«Рефлекс уличного выживания», – про себя добавила я.

– Во-вторых, если я буду что спрашивать, отвечаешь честно. Со лгунами и ворами дел не имею, усек?

– Усек, – кивнул Саша. – Что дальше?

– А дальше мы пообедаем и посмотрим фронт работ.

– Фронт чего? – нахмурился мальчишка.

– Показать, где живешь, все равно придется, – добил его Давыдов.

Саша замялся, мне даже на мгновение показалось, что он откажется от этой авантюры, но нет, мальчишка свой выбор сделал.

Давыдов не побрезговал посадить оборвыша в свою новенькую машинку, у мальчишки всю дорогу глаза блестели, словно выиграл в лотерею и получил кучу подарков на Новый год одновременно.

У кафе Иван затормозил и повернулся к Саше:

– Сколько порций брать? – спросил как у взрослого.

– Пять, – выдал парень, не моргнув и глазом.

Давыдова не было минут десять, за это время я хоть и пыталась разговорить Сашу, но он не поддавался. Не грубил, лишь смотрел волком и на контакт не шел.

Мужчина вернулся с порциями качественного обеда навынос. Для нас с ним по контейнеру и мальчишке пять, как и заказывал.

Поели в машине. Я, правда, хотела чисто по-матерински скомандовать, чтобы Саша пошел в кафе и вымыл руки, но Давыдов меня опередил. Молчаливо кинул в парня пачкой мокрых салфеток, тот сообразил без нотаций.

Отбивная под сливочным соусом, картошка-пюре и салат – все было очень вкусно и сытно, правда я не могла заставить себя глаз отвести от парня. Через зеркало заднего вида следила, как Саша накинулся на еду, словно неделю голодал. Хотя… Что мы, в общем-то, о нем знаем? Ровным счетом ничего, лишь жажду выжить видели.

Четыре порции мальчишка оставил, так бережно их прижимал к себе, словно самое дорогое сокровище, пока мы ехали по указанному им адресу.

Я никогда не была в этой части города, слишком далеко ехать, на окраине, да и незачем. Но стоило нам въехать на территорию узких улочек и увидеть кучкующуюся возле пивных ларьков пацанву, поняла, что лучше одной в эти широты не соваться.

– Под тополем тачку оставь, – скомандовал Саша. Давыдов, не споря, послушался, у мальчишки даже грудная клетка расширилась от гордости, он снизошел до объяснений: – Здесь территория Черного, тачку не тронут, хотя сам он в отсидке сейчас.

Давыдов кивнул и заглушил мотор.

Перед тем как выйти из машины, я на мгновение закрыла глаза, собираясь с силами.