Предателей (не) прощают

Вряд ли принцесса обрадуется его визиту. Иван хотел приехать подготовленным. В последний раз он чувствовал себя слепым котенком, тонущим в дерьме, лишь в детстве, когда мать бухала. Сейчас это чувство вернулось.

– Иван Александрович, мы готовы предоставить отчеты за предыдущий и текущий кварталы, – сказала ему Татьяна Петровна – управляющая центром. – Пройдете в мой кабинет?

– Если позволите, я еще немного здесь побуду, а потом решим с отчетами.

– Конечно, конечно, – кивнула женщина. – Может, сделать чай или кофе?

Это предложение можно было списать на банальную вежливость, но мужчина уже познакомился с негативной стороной благотворительности и прекрасно ее «чуял». Чем активнее ты помогаешь, тем больше вокруг находится тех, кто лебезит, угождает и всячески заглядывает спонсору в руки. Словно бы ты не делаешь то, что должно и правильно, а что-то сверх человеческих возможностей.

– Ничего не нужно, благодарю, Татьяна Петровна.

Женщина понятливо оставила его наедине с собственными мыслями. С ними-то Давыдов и не хотел пересекаться.

На детской площадке как раз появился недавний знакомец с сестренками.

– Привет, Саша, – улыбнулся Иван, подойдя к карусели, где тот катал девочек. – Узнал меня?

– Век не забуду, – буркнул парень, зыркая на Давыдова исподлобья, как звереныш. – Ты мне соврал.

– В чем же? – спокойно уточнил Иван, присев на корточки рядом с ним. Мальчишка довольно долго сопел в две дырочки, отказываясь даже озвучить претензии, и мужчине пришлось его поторопить. – Саня?

– Я тебе поверил, что поможешь, а вся твоя помощь на приюте и накрылась! – закричал вдруг он, покраснев от гнева.

– Так какой же это приют, Саня? Вы здесь временно, пока ваша мама проходит реабилитацию и учится жить без вредных привычек. – Давыдов привык к вспышкам гнева таких сложных детей. Они были обозлены на весь мир и долго оттаивали, а некоторые так и не могли научиться заново доверять людям. Иван их прекрасно понимал, как в зеркало глядел. – Или ты думал, что мы тебя одного с малышней оставим в той убитой дыре?

– А хоть бы и так, – нахохлился пацаненок. – Я и без тебя прекрасно бы справился.

– Ты справился бы, да. Верю, – твердо сказал Давыдов. – Воровал бы, чтобы прокормить малявок? Пополнил бы ряды какой-то уличной банды? Стал бы шестеркой какого-то мелкого авторитета на районе?

– Мои малявки! Сам и думать буду, – не сдавал позиций Саша. – Я – главный мужчина в семье.

Его девчонкам надоела карусель, и они перебазировались в песочницу.

– Никто твою важность и не оспаривает. Только ты сначала читать-писать-считать нормально научись, мать поддержи, а потом пальцы веером растопыривай, – сказал Иван, вместе с Сашей наблюдая за играми малышни.

– Не заслужила она, чтобы ее поддерживали. – В глазах мальчишки заблестели слезы. – Все равно не справится, сорвется, а нас по детдомам раскидают. Думаешь, я тупой и не знаю, как будет?

– Ясновидящий, что ли?

– А хоть бы и так! – закричал Саша, пугая своим криком детей вокруг. – Водка ей дороже!

Давыдов махнул встревоженным воспитателям, чтобы не вмешивались.

– Не попробовав, ты не узнаешь, прав или ошибся, – пожал плечами он. – Дай матери шанс. Может, она не подведет?

Мальчишка зло поджал губы.

– Последний? – едва слышно уточнил у Давыдова.

– Последний, предпоследний, сотый, единственный. Такой, какой тебе и ей нужен будет.

– Что же это за шансы такие, если ими разбрасываться? – В пацаненке проснулось любопытство.

– Спасающие, Саня, спасающие. И тебя, и ее, – хмыкнул Иван. – Я в свое время лишил мать такого шанса, а жалею до сих пор. Теперь никогда не узнаю, смогли бы мы с ней выплыть в нормальные отношения или не в водке было дело, а во мне или в ней.

Слишком взрослые откровения скрывались за словами Давыдова. Другой ребенок не понял бы, а Саша Иванов понял, так как давно не был уже ребенком.

– Таких, как мы с тобой, Саня, жизнь бьет с детства. Эти удары делают тебя только сильнее, но губят доверие. – Мужчина прикрыл глаза. Он говорил мальчику, а по факту чувствовалось, что самому себе. – Иногда стоит снять броню, чтобы впустить в свою жизнь что-то хорошее и вновь научиться доверять людям.

– У тебя получилось?

– И близко нет, – не стал врать Давыдов. – Из-за этого я боюсь, что теперь в нужном шансе мне тоже откажут.

– Настоящие мужчины не умеют бояться, – нахмурился пацаненок.

– Они попросту отлично умеют скрывать страх, чтобы никто не уличил в слабости.

Саня кивнул, пожевал губы.

– Я тоже боюсь, – признался он. – Боюсь ей опять поверить…

– Я знаю, Саня, – похлопал Иван его по плечу. – Поверь, я знаю.

Пацаненок скривился, отвернулся, а потом вдруг с размаху влетел в Давыдова, крепко того обняв.

Сомкнув руки за хрупкой спиной парня, Иван на мгновение замер.

Гораздо позже он решил все формальности с управляющей, пообедал вместе с детьми в общей столовой и уехал обратно в город.