Предатели долго не живут. Книга вторая

– Извини, Джордж, но мне очень нравится, когда именно ты принимаешь решения. После чего на моей душе становится легко и просто.

– Линда, тебе об этом следует забыть. Ведь женщина-руководитель, в такой же степени, что и мужчина-руководитель, несет прямую и полную ответственность за принятие принципиальных решений по организации работы возглавляемого ею коллектива. Это ты, Линда, должна мне помогать принимать то или иное решение в той или иной ситуации.

Вот видишь, Джордж, женщины тоже весьма проницательны. Я уже давно догадалась о том, что работаю на тебя, а не на кого-то из твоих друзей. И, как мне кажется, то я знаю, кем ты являешься на деле! Что тебя зовут, Карл, и ты …

– Подожди, Линда подожди, не спеши раскрывать моего инкогнито. Да, меня иногда зовут Карлом, иногда – Иваном! Никогда не удивляйся тому, если когда-либо меня назовут другим, тебе совершенно незнакомым именем. Я вот только надеюсь, что ты продолжишь оставаться моей, любимой женщиной, и продолжишь мне помогать

– В твоем голосе, Карл, я впервые услышала непонятную мне неуверенность в самом себе! Прежде, ты никогда таким неуверенным человеком со мной не был. Я хочу тебе сказать только одно, что отца своих детей я никогда и никому не отдам, не предам! Может быть, ты мне расскажешь, чем собираешься заняться, насколько я информирована, то дела у Карла не совсем в полном порядке!

– Да, Линда, ты в этом права! Сегодня на меня объявили волчью облаву, пытаются загнать в угол и там прикончить! Но я так просто не сдамся, моих денег и предприятий они просто так не получат. Буду драться до последней капли крови! И мне для этого потребуется твоя помощь.

– Ты ее, Карл, получишь! Только мне пообещай, что, если со мной что и случится, то ты позаботишься о моей и своей дочери. Она родится ровно через девять месяцев. Но, работая вместе с тобой, я должна быть уверена, что с ней все будет в полном порядке!

– Ее будущим, Линда, займется полковник Андерсен. Быть уверена, что она справится с этой задачей, если и со мной что-нибудь случится.

– Карл, я как бы верю твоим словам, но в тоже самое время им не верю. Как, госпожа Андерсен, узнает о появлении моей дочери на белый свет?!

– Оливия в курсе всех событий, происходивших в моей жизни! Она так же, как и ты мне верит и одновременно не верит, поэтому прослушивает все мои каналы связи с внешним миром. Вот и сейчас я уверен в том, что она слушает, о чем мы сейчас говорим. К тому же полковник Андерсен самым непосредственным образом занимается выращиванием и воспитанием меня самого и всех моих детей. Салли без нее вряд ли справилась бы со всеми своими материнскими обязанностями. – Эти слова я произнес, отвечая на вопрос Линды, а затем я обратился к женщине, которая здесь не присутствовала:

– Оливия, ты могла бы подтвердить все то, о чем я только что говорил?!

– Линда, ты сама, Карл и вся его семья постоянно находятся в поле моего зрения! Так что, пожалуйста, ты уж не беспокойся за свою пока еще не рожденную дочь. Вот уже месяц, как ты сама, а теперь и твоя будущая дочь, являются членами семейства Карла!

3

На борт самолета я Джека Смита я подхватил в международном аэропорту Эндрюс Вашингтона Д.С. Парень минута в минуту подошел к трапу самолета, начал по нему подниматься в салон. Ему предстояло подняться на десять ступеней по трапу, по времени подъем по трапу у него должно было бы занять полминуты, не более. Но и этой короткой полминуты мне хватило для того, чтобы его хорошенько разглядеть и сообразить, что перед собой я вижу бойца незримого американского фронта. Этого времени мне также хватило и на то, чтобы понять, что с Джеком Смитом мы сработаемся. Он был именно тем человеком, который мне был нужен!

Даже со стороны Джек Смит не только по своему имени и общепринятой фамилии, что в переводе на русский означало Иван Кузнецов, выглядел настоящим агентом ЦРУ. В этом человеке все было средним, непримечательным и не бросающимся в глаза. Его внешность невозможно было запомнить и позднее ее описать, хоть десять раз на дню с ним встречайся и с ним разговаривай. Он был не очень высокого или не очень маленького роста, имел не плотное, но и не слишком уж сухое телосложение. Он имел симпатичные, но совершенно незапоминающиеся черты лица, по его лицу было невозможно определить его возраст. Я ему дал бы лет сорок или пятьдесят, где-то между этими годами. Как любой средний американец, Джек очень часто улыбался по поводу и без какого-либо повода. И как любой американец, он с умным видом, сами американцы об этой черте своего характера даже не догадываются, мог говорить на любую тему, обо всех вещах на белом свете, но, когда требовалось Джек мог молчать, пока ему не разрешат снова заговорить. Что мне особенно в нем понравилось, с этой чертой его характера я познакомился во время нашего перелета в Финляндию, ему, как и мне, очень нравились виски Grand.