Предатели Гора (ЛП)

Внезапно она приподнялась и сама, обхватив меня руками, прижалась своими губами к моим, нетерпеливо, пылко и с благодарностью. Вернув её на спину, я, сверху вниз, провёл рукой по её телу. Уже после первых, осторожных ласк, тело рабыни, периодически озаряемое вспышками молний, начало извиваться и дёргаться, на мокром брезенте, расстеленном на гравии под фургоном.

Она была маленькой, голой и очень соблазнительной. Её бедро, как я определил, сначала на ощупь, а затем, и в свете молнии, было помечено обычным клеймом кейджеры, маленьким изысканным «Кефом», иногда называемым «жезл и ветви», что намекало на красоту, находящуюся под властью. На шее невольницы, под двумя витками тяжелой, запертой на замок цепи, прятался обычный, железный, гореанский рабский ошейник, плотно сидевший на её горле.

— Увы, — разочарованно всхлипнула она, в страдании и расстройстве, — мои ноги скованы цепью!

Похоже, что девушка пока ещё недолго пробыла в рабстве, и не приобрела достаточного опыта.

— Ой! — тоненько, но явно обрадовано вскрикнула она, когда я, подняв её ноги, скользнул между ними, оказавшись внутри их тугого кольца.

Я приподнял почти невесомое для меня тело девушки, устраиваясь поудобней, и снова уложил её на спину.

— О-о-охх, — мягко простонала она, прижимая меня к себе руками и ногами.

Вокруг нас бушевала жестокая гроза, освещая наши тела синевато-белыми вспышками молний и оглушая раскатами грома.

Закончив с ней через некоторое время, я снова оторвал её тело от земли и выскользнул из объятий ей ног. Разумеется, существует множество способов использовать женщину, щиколотки которой связаны. Я воспользовался всего лишь одним из них.

— Если возникнут вопросы, — предупредил я, — тебе просто приказали молчать, и Ты была беспомощна.

И кстати, в этом не было ни капли лжи.

— Тебя просто использовал случайный прохожий, — подсказал я ей.

В случае с рабыней, в подобной ситуации нет ничего необычного, особенно если их оставили ночью снаружи, без железного пояса, фактически, предоставив для взятия первым встречным.

— Я не могу поверить в то, что я только что почувствовала, — побормотала девушка.

— Тебе придётся испытать чувства куда более сильные, — пожал я плечами, — стоит только мужчинам захотеть подвергнуть тебя этому.

— Да, Господин, — прошептала она в испуге.

Характер и глубина таких ощущений, как мне кажется, в значительной степени зависит от вовлеченных в процесс индивидуумов, но не малую роль в этом играют и многие другие факторы. Например, на мой взгляд, в данном конкретном случае, одним из таких факторов было то, как именно её сковали цепью. Ограничивая свободу женщины, даже символически, не говоря уже о буквальном, физическом заковывании в цепи, делая её абсолютно беспомощной, мы по самым различным причинам, как психологическим, так и физиологическим, усиливаем её ощущения в момент оргазма. Можно предположить, что свободным женщинам об этом мало что известно, хотя многие из них, как мне кажется, пусть и смутно, но подозревают об этом. Однако эти эмоции и ощущения становятся для них реальностью, стоит им обнаружить себя на коленях, связанными и целующими плеть мужчины. Причём самым существенным фактором будут для них даже не цепи, а само состояние неволи, при котором женщина знает, что мужчина является её владельцем в прямом смысле этого слова, и что она принадлежит ему и должна подчиняться ему под страхом наказания и даже смерти. Институт рабства узаконивает, в организационном, социальном и цивилизационном контексте, естественные биологические отношения между мужчинами и женщинами. Более того, как этого и следовало ожидать, посредством различных механизмов, законодательных и прочих, этот институт делает их чище и ещё эффективнее.

— Ох, Господин, купите меня! Пожалуйста, купите меня! — попросила меня девушка.

— Только рабыня просит о том, чтобы её купили, — усмехнулся я.

— Я и есть рабыня, — всхлипнула она. — Это преподал мне работорговец, который захватил меня несколько недель назад!

— Подозреваю, что Ты, скорее всего, не предназначена для продажи, — предположил я.

— Мой хозяин не проявляет ко мне никакого интереса, — пожаловалась мне рабыня. — Он и купил-то меня только затем, чтобы позлить свою компаньонку, которая относится ко мне с ужасной жестокостью. А в течение дня, когда мои ноги не скованы, он даже сдаёт меня в аренду любому незнакомцу за бит-тарск!

— А его свободная спутница стала после этого более внимательной и озабоченной? — поинтересовался я.

— Мне так не показалось, — покачала она головой.

— Возможно, в таком случае, это её стоило приковать цепью под фургоном, — заметил я.

— Но она же свободная женщина! — воскликнула девушка в ужасе.

— Значит, твой владелец взимает бит-тарск за твоё использование? — уточнил я.

— Да, — кивнула она.

— Открой рот, — приказал я.