Предатели Гора

Мужчины в этих линиях присели, держа щиты между собой и стеной, создавая редкий забор щитов, очень редкий, с довольно большими промежутками, но на большее у меня людей не было. Как говорится, лучше чем ничего. Некоторые из защитников метались у стены, убеждая женщин и детей бежать позади этого забора и попытаться достичь пирсов. Многие послушались, насколько я заметил, все они были с детьми, и пригибаясь, покидали укрытие у стены. Я заметил одну, запомнившуюся мне женщину, по-прежнему кутавшую ребенка в своем плаще, перебегавшую от щита к щиту. Другие женщины, то ли от страха, то ли от благоразумия, предпочли не рисковать этой опасной пробежкой. Я видел, что некоторые, уже сдернув вуали и откинув капюшоны, в страхе смотрели вверх, на веревки, все еще свисавшие вдоль стены, держа руки на воротах своих одежд.

Одна их женщина вцепилась в меня, а затем не отпуская, упала передо мной на колени. Я бросил раздраженный взгляд вниз. Ее глаза, поверх вуали смотрели на меня с обожанием. Кто бы сомневался, Леди Клодия в провокационных тряпках, скроенных по выкройкам прежней Леди Публии, ради того, чтобы заинтересовать косианцев. Свободная женщина, укутанная в одежды сокрытия, плюнула в ее сторону, проходя мимо нас.

— Рабыня! — прошипела она.

Клодия по-прежнему выжидающе смотрела на меня, не желая выпускать моих ног.

— Предательница! — бросил я, отпихивая ее от себя.

Но женщина быстро подползла ко мне и, откинув вуаль в сторону, жалобно прижалась губами к моей ноге.

— К пирсам! — скомандовал я ей, и она подскочила, и, зарыдав, бросилась к проходу.

Теперь, когда пространство под стеной больше не удерживалось, несколько косианцев, осмелев, спустились вниз по веревкам. К своей радости я увидел, что маленькие лодки, скорее всего укомплектованные рыбаками и другими товарищами, которые добрались до пирсов ранее, отделились от причалов, и взяли курс к портовой площади. У меня не было никаких сомнений, что это был результат командования Амилиана, находившегося теперь где-то на пирсах. Надеюсь, что они, хоть их немного помогут в эвакуации столпившихся на пристани людей. Безусловно, учитывая сыпавшиеся сверху болты, от них потребовалась недюжинная храбрость, чтобы приблизиться к пристани. Я заметил также множество спин и плавников акул, собравшихся у нижнего края прохода ведшего к мосткам. Хищниц было столь много, что казалось, по ним можно было бы пройти как по мосту. Впрочем, лично я не хотел бы прогуляться по этой предательской шаткой поверхности. Вода, вблизи пристани, прохода и мостков бурлила от метавшихся в ней акул. Я подозревал, что они нападали друг на друга столь же часто, как и на тех из людей, кому не повезло очутиться в воде.

Я видел нескольких женщин, сброшенных с мостков, тянущих руки, цепляющихся за сваи отчаянно умолявших о помощи тех, кто еще оставался в относительной безопасности посреди безумства на краю прохода. Среди свободных женщин, бегущих к проходу под частичным прикрытием щитов, я заметил стройные фигурки рабынь, выделявшихся на общем фоне босыми ногами и голыми руками, крошечными туниками и ошейниками на шеях. Головы тех женщин, что откинули свои капюшоны, были коротко пострижены, а у рабынь волосы были самыми короткими из всех. Среди тех, кто спешил по проходу, я замети и голую фигуру, ведомую на поводке свободной женщиной. Запястья нагой рабыни были связаны за спиной, голова скрыта мешком, сделанным из мужской туники. Уверен и кляп по-прежнему оставался во рту той, кто когда-то звалась Леди Публией. Помнится, она не захотела постричь свои волосы, так что мне пришлось сделать это за нее, ножом в тюремной камере. Конечно, сейчас мешок надежно укрывал ее, но я сделал их рабски короткими.

Похоже, большинство женщин, которые пожелали или осмелились, попытаться пройти к причалам уже собрались на пристани. Правда, надо признать, что многим из них решимости придавали удары и пинки мужчин, практически загонявших, их к входу на мостки. Я видел, как морды многих акул высовывались из воды.

Косианцы наступали. Все больше их появлялось из ворот и спускалось по веревкам со стены. Следуя моим приказам, переданным через тех, кто был рядом со мной, обе линии, что прежде защищали женщин и детей, начали собираться на флангах отряда державшего оборону перед воротами. Не мешкая, я приказал части бойцов начать постепенный отход, и выстроиться в две линии в проходе к пирсам. Их главной задачей будет защита женщин и детей. Шеренги на флангах и впереди меня становились все тоньше. Косианцы приближались.

Я стоял на месте, в то время как мужчины Форпоста Ара, один за другим, отступали мимо меня в проход. Я держался позади, руководя боем. Теперь между мной и строем наступающих косианцев осталось всего лишь два шеренги моих бойцов. От подножия стены до меня донеслись отчаянные крики. Некоторые из косианцев, многие только появившись из цитадели, даже не вступая в драку, а в действительности, не имея ни малейшего желания делать это, сразу бросались к стене, чтобы проявить внимание к женщинам оставшимся там.