Предатели Гора

Рабыня, вначале стонавшая и всхлипывавшая, вдруг громко вскрикнула, как будто испугавшись чего-то, но уже через мгновение, словно осознав то, что должно вот-вот произойти с нею, то что неуклонно приближалось к ней, начала тихонько подвывать, с удовольствием и благодарностью, в нетерпеливом предвкушении.

— Почему эта девка так открыто демонстрирует свои эмоции? — спросила Леди Темиона.

— Возможно потому, что ей запрещают скрывать их, — пожал я плечами.

— Ох! — задохнулась женщина. — Какой обнаженной, оказывается можно сделать женщину.

— Да, — кивнул я, — но это, между прочим, еще и делает ее по-своему свободной.

— Полагаю, что так, — пробурчала она, как мне показалось, с завистью.

Внезапно девушка на столе громко выкрикнула, потом закричала снова и снова, изо всех сил брыкаясь, и пытаясь то ли податься назад, навстречу мужчине, то ли вскочить со стола и убежать. Но у нее не было ни малейшего шанса, сделать хоть что-то, так плотно и беспомощно она удерживалась на месте. Все что она могла это вздрагивать и выкрикивать, что-то нечленораздельное, в чем, при некоторой фантазии можно было разобрать слово «Господин!».

— Он заставил ее испытать рабский оргазм, — прокомментировал я.

Леди Темиона вздрогнула в своих цепях.

— Подозреваю, что ему даже не придется платить за ее использование, — предположил я. — Вероятно, эта рабыня будет зачтена, как некий символ доброй воли, в качестве компенсации за его прежнее разочарование.

Бородач вернулся на свое прежнее место за столом и уселся там со скрещенными ногами, но при этом он позволил рабыне остаться с ним. Девушка заняла полулежачее, полусидячее положение рядом, обхватив мужчину руками за талию и прислонив головы к его боку.

— Как же я рада, — заявила Леди Темиона, — что я не такая женщина, как она!

— Я вижу, — усмехнулся я.

Отдышавшись и придя в себя, рабыня встала на колени около посетителя, все еще приобнимая его рукой. Она смотрела на него, и в ее глазах читалось что-то родственное страху. Но было видно, что она благодарна ему за те эмоции, которые он в ней вызвал. Девушка нежно, почтительно и благодарно поцеловала мужчину в плечо.

— Я не услужливая извивающаяся рабыня, — сердито процедила Леди Темиона.

— Ну, она теперь тоже не извивается, — заметил я.

— Да вы только посмотрите на нее, — с отвращением проговорила женщина. — Какой довольной она выглядит!

— Зато она должна бояться, — напомнил я, — ведь мужчина может ей приказать, и она должна будет повиноваться во всех смыслах этого слова.

— Она — рабыня, — проворчала Леди Темиона. — Она не может быть счастливой. Она должна быть несчастной и забитой!

— Не сомневаюсь, что если бы она принадлежала тебе, то Ты смогла бы сделать ее именно такой, — усмехнулся я.

— Конечно, она красива и принадлежит кому-то, — процедила она, — Уверена, что некоторым низким мужчинам такие шлюхи как она могли бы понравиться.

— Да, — кивнул я, — Убарам, например, и не только им.

— Я не рабыня, — заявила Леди Темиона, поджав губы.

— Я в курсе, — заверил ее я.

Конечно, с юридической точки зрения рабыней она не была, по крайней мере, пока. Да, технически, по крайней мере, в настоящее время, согласно букве закона рабыней она не была, поскольку по закону рабыня рассматривается так же, как и животное, тарск или вуло, просто весьма нежное и соблазнительное вуло.

— Мужчины, мне не владельцы, — бросила она.

— Понимаю, — кивнул я.

— Как же я рада, что я не одна из тех женщин, которые должны ползать под ногами мужчин, облизывать и целовать их, унижаться и умолять о том, чтобы им позволили ублажать своих хозяев!

— Понимаю, — повторил я.

Леди Темиона внезапно дернула своими закованными в кандалы руками, словно пробуя их на прочность. Стальные браслеты невозмутимо остались на прежнем месте.

— Почему Ты сердишься? — поинтересовался я.

— Я не сержусь, — недовольно отозвалась она.

Она недовольно уставилась вниз на свои запястья, окруженные стальными кольцами соединенными цепью.

— Ты хорошо выглядишь в кандалах, — признал я.

Женщина сложила руки на бедра, при этом цепь легла в ложбинку между ними.

— Он не захотел меня, — недовольно пробормотала Леди Темиона.

— Верно, — кивнул я.

— Я была им отвергнута!

— Ну, ведь не может любая женщина быть привлекательной для любого мужчины, — постарался успокоить ее я, — кроме того, ты — свободная женщина.

— Да! Меня это не волнует! — опомнилась она. — Я свободна!

— Понимаю, — сказал я.

— Как же я рада тому, что не подвергаюсь использованию, — заявила женщина. — Таким образом, хотя мне и пришлось унижаться и служить здесь, я все еще могу сохранить свою гордость и достоинство.

— Признаться, я сомневаюсь, что того мужлана хоть сколь-нибудь обеспокоили бы такие тонкости, — высказал я свое видение ситуации.

— Нет, — вздрогнув, признала Леди Темиона, — подозреваю, что нет.