Предатели Гора

При этом я все время уговаривал себя, что должен попытаться контролировать себя. Бит-тарск, конечно, в большинстве гореанских городов, является монетой самого низкого номинала.

— Зато их можно было бы арендовать на месяц, — предложил иной выход бородач.

— Возможно, — согласился я.

— Такие тарскоматки ничего не стоят, — сказал он. — Она же понятия не имеет, что можно сделать ее пальцами ноги.

— Скорее всего, не знает, — признал я его правоту.

Леди Темиона пораженно уставилась на меня.

— Ее следует как можно скорее нарядить рабскую сбрую и послать в ближайшую школу для дрессировки, — заявил бородач.

— Честно говоря, сомневаюсь, что поблизости есть хоть одно такое заведение, — заметил я.

— Тогда надо отдать ее в обучение какой-нибудь рабыне, — предложил он.

— Возможно, именно это ей и предстоит, — сказал я. — Насколько я понимаю, на нее только этим вечером надели цепной ошейник.

Школы для дрессировки рабынь, в которые бородач предложил отправить Леди Темиону, обычно имеются только в городах. Чаще всего, но не всегда, они располагаются в холдингах работорговцев. Само собой разумеется, ученицами таких школ редко бывают свободные женщины, все же эти заведения предназначены для рабынь. Сбруя, которую он упомянул, была, конечно, не та упряжь, что используется для буксировки повозок, а дрессировочной сбруей, сложным устройством, состоящим из многочисленных ремней и колец. Весьма полезная вещь, например, для того чтобы помочь женщине научиться служить владельцу, не используя какие-либо конечности, например, руки. Обычно такая сбруя надевается на голое тело. Кроме того, это приспособление помогает невольнице привыкнуть к своей беспомощности и к своим новым условиям жизни. Женщина, носящая рабскую сбрую, может быть закреплена в невероятном разнообразии поз и положений, количество которых ограничено только воображением ей владельца.

— А Ты странный малый, — сказал он мне, — раз сумел обойтись свободной женщиной.

— Ей недолго оставаться свободной, — пожал я плечами.

Леди Темиона от страха задрожала так, что знак кривого тарна и замок звякнули на ее ошейнике.

— Это верно, — признал бородач, внимательно присмотревшись к женщине.

Леди Темиона не осмеливалась даже встречаться к его жестоким пристальным взглядом. Возможно, это было правильно. Наемник был изрядно пьян, и мог счесть это оскорблением, и хорошо если бы для нее все закончилось оплеухой или пинком. Я, конечно, сделай он это, не одобрил бы подобного, но учитывая обстоятельства и мои планы на ближайшее будущее, скорее всего не стал бы вмешиваться. Конечно, в данный момент она была отдана мне в пользование, за что было заплачено, к тому же оставалась свободным человеком, так что правом любого ее наказания обладал только я, а не он. Если ему так уж захотелось бы избить ее, он должен был спросить моего разрешения, или в качестве альтернативы, он мог бы немного подождать, внести арендную плату за следующий час, делать с ней все, что душе захочется. Кстати, наказать рабыню может любой свободный человек. Так что не стоит рабыне осмеливаться проявлять непочтительность к свободному человеку, и совершенно не важно, кто является ее владельцем.

— К тому же, нет смысла надевать на нее сбрую, — усмехнулся бородач. — Она слишком глупа, чтобы чему-то научиться.

— Любую женщину можно научить, — заметил я.

— Я — свободная женщина! — внезапно всхлипнула Леди Темиона.

Мужчина подошел и присел подле нее, и она сразу опустила голову на одеяло и испугано напряглась.

— Да Ты не женщина, — презрительно бросил бородач. — Ты — тарскоматка.

Леди Темиона вздрогнула, как от удара и заплакала.

— Ты не стоишь даже того, чтобы скормить тебя слину, — выплюнул он.

— Не вмешивайтесь, — предостерег меня мой сосед с места «98». — Он опасен.

— Я и не собирался этого делать, — заверил я его.

Конечно, я ничего не имел против его оскорбления в адрес Леди Темионы. В действительно, эти оскорбления, хотя и несколько преувеличенные, в целом не были необоснованными. Однако опасность была в другом. Дело в том, что я, из-за своего несдержанного характера, мог ни с того, ни с сего почувствовать, что затронута моя честь. В таком случае, я, конечно, не сомневался, что преуспею, так сказать в прибивании этого невежи к полу моим клинком, но все мои планы пошли бы прахом. Так что я был столь же спокоен как притворяющийся спящим ларл, или как Дитрих из Тарнбурга, планирующий очередную компанию.

— О чем это вы там шепчетесь? — спросил бородач, внезапно обернувшись ко мне.

— Ни о чем, — заверил его я, и тот снова уделил внимание Леди Темионе.

— Ты ничего не стоишь, — сказал он ей.

— Вообще-то у нее темно-рыжие волосы, — сообщил я ему. — Хотя, сейчас, конечно слишком темно, чтобы разглядеть это.

— Ну, так мы сейчас сбреем их и продадим, — засмеялся бородач.

— Боюсь, что это может сделать только тот, кому она задолжала, — напомнил я.

Женщина беспомощно застонала.