Предатели Гора

Это одна из конструкций тарновых ворот, причем далеко не единственная, но, что интересно, более характерная для военных городков, обеспечивавшая быстрый взлет и посадку тарнсмэна, а также делавшая возможным открыть и закрыть тарновые ворота в течение ина. Такая конструкция заставляла предположить, что «Кривой тарн», скорее всего, не всегда был постоялым двором. Вероятно, когда-то, еще до основания Форпоста Ара, здесь стоял гарнизон, контролировавший северную оконечность Дороги Воска. На эту версию работало и оставшееся до Воска расстояние, равное приблизительно ста пасангам. Обычный дневной переход гореанской пехоты по военной дороге — составляет тридцать пять пасангов. Получается, постоялый двор лежит точно в трех днях пешего пути от реки.

Обнажив свой меч, я возвратился к дверям ангара. Тарн был практически готов. В данный момент он, стоя внутри ангара, отрывал куски мяса от бедра тарска, подвешенного перед его клювом на толстой, пару дюймов толщиной, веревке. Помнится, я видел, как крестьянки иногда готовят мясо, подвешивая его таким же способом над огнем, лишь изредка придавая ему вращательное движение, после чего за счет самопроизвольного скручивания и раскручивания веревки, оно жарится равномерно со всех сторон, без особого за ним присмотра и без использования вертела. Вдруг тарн, вцепившись клювом в окорок резко дернул его к себе, веревка туго натянулась, и с треском разорвалась примерно в футе от куска мяса. Птица разжала клюв, и подхватив упавшую пищу когтями, принялась отрывать мясо от кости.

Я резко крутнулся на пятках, выставляя перед собой меч, и с удивлением обнаружил перед собой замершую и чрезвычайно напуганную девушку. Она, как только смогла двигаться, вскинула руку ко рту, тыльной стороной ладони к лицу, и отпрянула от меня, трясясь от ужаса.

Стройная, белокожая, с волосами цвета воронова крыла, собранными в хвост и повязанными желтым шнурком и с обнаженной грудью. Талия девушки была опоясана черным поясом, завязанным на узел. Под этот пояс спереди и сзади была подсунута длинная и широкая, около семи дюймов шириной, непрозрачная полоса желтой ткани, плотно прижимавшаяся к промежности женщины и свисавшая спереди и сзади примерно до середины между ее коленями и лодыжками. Это очень напоминало курлу и чатку, часть одеяния, в котором народы фургонов южного полушария предпочитает видеть своих рабынь. Только курла, то есть пояс на ней был черным и не красным, а чатка — полоса ткани, была матерчатой и желтой, а не черной и кожаной. Кроме того, в отличие от южных рабынь на ней не было ничего похожего на кальмак — короткую распахнутую черную кожаную жилету, и шнурок, стягивающий ее волосы, совершенно отличался от кооры, красной матерчатой ленты, которой подвязывали волосы на юге. Так что ткани на ней было куда меньше, чем кожи на рабыне народа фургонов, соответственно и выглядела она куда более рабски, чем ее южные сестры.

— Ну, и почему мы все еще не стоим на коленях, с широко разведенными ногами? — поинтересовался я у нее. — В конце концов, Ты находишься в присутствии свободного мужчины.

Увидев, девушку одетую таким образом, я мог предположить только одно, передо мной рабыня для удовольствий, следовательно, она должна стоять перед мужчинами на коленях в положении с расставленными ногами. Женщина тут же упала на колени, и торопливо развела их в стороны. Желтая ткань, упавшая на влажные камни двора между ее бедрами выглядела настолько соблазнительно, что так и просила сдернуть ее с невольницы.

Я спрятал меч в ножны и окинул девушку заинтересованным взглядом.

Она, также смотрела на меня, но в ее глазах плескался испуг. Теперь была в позе покорности и уважения, подходящей женщине находящейся перед мужчиной. Лицо у нее было красивое, изящное и чувственно женственное. Не выдержав моего пристального изучающего взгляда, женщина опустила глаза.

Надо признать, что ее стройная фигура заслуживала внимания.

Я оценил ее одеяние. Хотя оно и прикрывало девушку снизу, но защита получалась крайне сомнительной. Зато бедра ее были соблазнительно выставлены на всеобщее обозрение.

— Ты напугана? — осведомился я.

— Да, — прошептала она.

Мне, показалось достаточно интересным, если я, конечно, правильно прочитал реакцию девушки, что она была чрезвычайно чувствительна и смущена тем во что она была одета. У меня было ощущение, основанное на выражении ее лица и тонких движениях тела, что она отчаянно сопротивляется желанию съежиться, прикрыться от меня руками, уткнуться головой в землю. Тем не менее, у нее пока получалось держать себя в руках и стоять так, как ей было велено. Она даже немного выпрямлялась и приподняла тело, словно застенчиво предоставляя себя к моему рассмотрению.

— Что-то не так? — поинтересовался я.

Казалось, она хотела заговорить, но ей отчаянно недоставало храбрости, чтобы обратиться ко мне.

— Что у тебя в руке? — строго спросил я, заметив, что она сжимала что-то в своей правой ладони.