Предатели Мира

У меня не было сил удержать его. Каруна, конечно, следовало уложить на заднее, но ситуация выходила из-под контроля. Я только и смогла, что смягчить удар о землю, почти рыдая от страха, я молилась, чтобы на дороге не появился никакой другой мобиль. Кое-как повернув его на бок, я судорожно работала с его спиной.

— Карун, пожалуйста, давай же, приди в себя… Мы же погибнееем!

Держа его под мышки, я с трудом усадила его, а потом затолкала на заднее сидение. Пот лил с меня градом, сердце заходилось. Хоть бы никого на дороге, хоть бы никого!!!

— Карун, солнышко, ну давай же! Вот так, отдыхай. Поспи. Всё пройдёт.

Едва дыша, я села за руль и захлопнула дверцу. Сидение было ещё тёплым от его задницы. Спокойно. Обошлось. Но меня трясло. Я сжала цокающие зубы и медленно включила двигатель. Мы проехали пуня два, и мне пришлось признать, что я не в состоянии вести. Я завела мобиль по грунтовке в кусты, вышла и села на землю. Я какое-то время сидела, прислонившись спиной к колесу и сжимая в руках тяжёлый и неповоротливый пистолет Каруна. На мою руку он явно не годился, но так я ощущала себя хотя бы спокойнее.

— Санда..?

— Ты как?

— Хреново, но уже переносимо, — хрипло и тихо ответил он.

Я улыбнулась, вставая с карачек, а потом обошла мобиль сзади, открыла вторую пассажирскую дверь и крепко обняла его за голову.

— Чтоб ты больше никогда не смел пересиживать за рулём дольше меня, понял?! Иначе я тебе сама голову оторву, — прорычала я.

Если он умрёт, я, наверное, тоже умру… Второй раз я этого не вынесу.

Но и после этого мы ехали без остановок. Карун чувствовал себя по-прежнему неважно, однако держался спокойно и даже отстранённо — может быть, он просто уже слишком устал, чтобы тратить силы на что-то, кроме самого необходимого — моргания, экономных движений по рулю и педалям. О своём состоянии я не задумывалась. Наверное, оно было таким же, но я приказала себе думать только о выживании и больше ни о чём. В попытке отдавить хвост самым сильным людям Мира кто-то из нас должен был сохранять присутствие духа. Впрочем, погони мы не замечали. Мы не замечали вообще никого, и, кажется, мы оказались правы насчет Предгорья — но пройдет некоторое время, и круг поиска станет шире, а потом ещё шире. Сил даже всего КСН не хватит для одновременного охвата всех уголков Мира. Рано или поздно они находят всех, а потому не слишком-то налегают на лавинообразность. Они чистят Мир по зонам, по частям. Пока мы немного опережали их — но только ценой неимоверных, почти запредельных усилий. Расслабляться не стоило.

«Дольше пяти дней «вышки» этот Тайк не выдержит», — хмуро сказал Карун. Но это максимум. А минимум — он уже сломан. Тогда их подозрения оправдаются: один из пропавших — бриз. Каким образом они сменят тактику? Или её уже сменили? Игра вот-вот пойдёт на часы?

Лешую реку мы пересекли следующей ночью, на самой границе Плоскогорья, пунях в восьмидесяти севернее городка Дитры, который мы снова объехали (Карун нервничал — он не объяснял, в чём дело, но я догадывалась, что его тактика «огородных уходов» уже должна была быть раскрыта — и вопрос стоял лишь в скорости охвата всех тропинок неусыпным оком КСН). Моста тут не было. Были лишь пологие берега, усыпанные серой крапчатой галькой и унылым плавником — ободранными стволами, корягами и невесть откуда принесёнными ржавыми рельсами. Лешая текла среди этого разора мелкой, не глубже двух поперечных ладоней, широкой лентой — едва сойдя с Гор и ещё почти горная, но уже растерявшая всякий запал. Только в паводок она срывалась — но дальше уже были равнины, плотины и элекстростанции, ирригационные системы и мощные промышленные районы Южных Пальцев… Мы перехали Лешую по дну, опасно замирая над ямами и пару раз зацепив осью за плавник. Потом, на западном берегу, старая, усыпанная галькой и поросшая камнеломкой, колея пошла вгору, и человеческое жильё нам больше не встречалось. Началось Плоскогорье.

Целый день мы поднимались всё выше и выше. Колея вилась серпантином, иногда пропадала, иногда на ней виднелись куски асфальта или лысая бетонка. На обочинах росли колючки и одинокие буки, а потом и они исчезли.

Я никогда не была в этих местах и даже не думала о них — они навечно были в моём сознании некой пограничной зоной, нейтральной территорией Мира, и, на самом деле, куда более загадочной, чем жаркая и пыльная пустыня Бмхати с её отщепенцами и чудиками. Но тут, над ветрами и под сумерками севера, царила невидимая рука летающих людей. И люди их избегали…