Предатели семи морей (СИ)

Ступив на зеленую траву, женщина глубоко вдохнула свежий воздух с примесью аромата цветов. Это помогло успокоиться. Слабо послышались голоса принцев. Императрица улыбнулась и направилась к ним. А когда дошла до места, то не сразу обнаружила себя. И её не заметили, так как деревья были специально посажены кругом, прерванным выходом-входом. Ох, эти сливы создают прекрасную картину каждую весну. А эти молодые принцы… хм. Арба не испытывала той горячей любви, которую выражала. Однако ведьма должна была признать, что имеет особую привязанность к каждому из них. Это длится веками. И, как можно понять, она сможет избавиться от этих уз в нужный момент.

Принцы были искусны в бою, глаза радовались при взгляде на них. Но веселья придавали те моменты, когда Хакурэн, замечая подкравшуюся матушку, терял равновесие. Гьёкуэн это по-настоящему радовало: только из-за неё второй принц терялся. Вот и сейчас он, наклонившись чуть назад от удивления, упал. Хакую засмеялся, вовремя отведя меч. Коэн, до этого просто наблюдавший, поспешил помочь брату встать.

— Матушка! — с обидой воскликнул Хакурэн. — Это уже не смешно!

— Действительно, — поддакнула императрица, подойдя к ним. — Тебе нужно что-то с этим делать. А если на меня нападут, а ты будешь единственным, кто сможет помочь, что тогда? –напускное недовольство ещё больше досадило второму принцы.

— Матушка, это совсем другое! Я смогу вас защитить, чтобы ни случилось, — он схватил ладони женщины и поцеловал каждую. — Я слышал, вам нездоровилось в последнее время. Простите, что не навещал, — Хакурэн словно засиял, стоило ей показаться. Такое приятно любой, даже псевдо матери.

— Ничего такого, сынок. Моя мигрень не стоит твоих волнений, — она высвободила руки и повернулась к Коэну, улыбнулась ему. — Рада видеть вас в добром здравии, четвёртый принц, — племянник поприветствовал её в ответ. Наконец-то Гьёкуэн добралась до своего первенца. В последний год она чувствует его неприязнь по отношению к ней. Арба усмехнулась про себя. Ведь вопреки всему он любит её. — Хакую, дорогой, ты сегодня так быстро ушёл, но, надеюсь, сейчас ты можешь со мной поговорить. С глазу на глаз.

Первый принц умеет держать лицо. Вот и сейчас он сохранял на лице выражения удовольствия от тренировки. И матери он радовался, но её присутствие не могло не угнетать. Хакурэн, раз матушка не видит, надулся, как маленький ребёнок. Почему она только братца Хакую заставляет решать проблемы? Он тоже прекрасно справляется со своими обязанностями, но императрица всё равно обращается со своими проблемами к наследнику. Коэн не то что бы понимал второго принца, просто сочувствовал. Видя, сколько требуют от кронпринца, он в глубине души радовался, что создатель империи его дядя, а не отец.

— Если братьям можно это услышать, то я предпочёл бы остаться, — улыбнулся Хакую. И Гьёкуэн усмехнулась в ответ.

— Можно, но тебе вряд ли понравится, — она хотела, чтобы они слышали, но чувство материнское всё же вступало в спор с подобным желанием. Однако оно отступило, когда Арба увидела противостояние в его глазах.

— Не упрекай меня, будь добр, но что это за девушка, которую ты не поленился изобразить в полный рост? — голос Гьёкуэн был полон возмущения. — Ты быстро справился с заданием в империи Рем, но задержался с возвращением в родные края. И теперь я понимаю, почему! — ведьма Аль-Сармен интуитивно ощущала, как взыграло любопытство второго и четвёртого принца. — Кто эта девка? И какая… дикая внешность! — женщина поморщилась. Видит небо, она не хотела произносить это вслух. Даже больше! Думать противно. Но обстоятельства располагают.

— Ваше Величество, — Хакую отвёл взгляд, так как братья позади матушки мозолили глаза. Не думал он, что она решится говорить об этом, — я не вижу проблемы. Что вас волнует? — он повернул голову к ней и посмотрел в её голубые глаза.

— Что меня волнует?! — императрица старалась не запыхтеть. — Кронпринц, скажите честно, вы привязались к какой-то девке больше дозволенного, да? Стали бы вы с таким трепетом относиться к простому увлечению. Надеюсь, она не настолько вскружила вам голову, чтобы её стали посещать глупые мысли, — Гьёкуэн часто задышала. А Хакую сильнее сжал меч. «Она ведь не хочет скандала?» Он на мгновенье прикрыл глаза. Что сейчас стоит сказать? Защитить Вирсавию или сказать то, что хочет услышать матушка? Было бы куда проще, согласись он поговорить тет-а-тет. Но нет, здесь братья. И они в любом случае будут его доставать. Так, служанки хоть стоят на достаточном расстоянии. Они не услышат, если он скажет шёпотом, наклонившись к её уху.

— Матушка, её внешность нисколько не дикая. Необычная — да, но не дикая, — Арба добивалась совсем не таких слов. Теперь её очередь сжимать кулаки. — По-моему, нет ничего странного в том, что я захотел сохранить подобный образ на холсте, — он снова улыбнулся. — Вы забыли, матушка: я ценитель красоты.

— Она безродная? — спросила императрица, пока сын ещё не отпрянул.

— Как и вся наша семья, матушка, — а вот это он зря! Стоило ему выпрямиться, как он получил пощёчину.