Предатели семи морей (СИ)

Чудовища были побеждены. Остался только вражеский флот. Прибежал Кирику с сестрами и братом. Они окружили Вирсавию. Тогда она пришла в себя. Она крепко обняла их и сама отвела на корабль. Дети, к счастью, держались достойно. Она выглядела хуже их. «Мама будет гордиться вами», — слёзы всё ещё текли. А Вирсавия улыбнулась, посмотрев на детей подруги. Женщина, которая стала для неё самой лучшей сестрой, может быть спокойна. Её дети спасены.

— Дракон! — мужчина внимательно смотрел на Вирсавию, стоит той подобраться к нему. — Во дворце наверняка остался император, — Дракон посмотрел в сторону дворца, над которым подозрительно сгущались тучи. Он посмотрел на Вирсавию и согласно кивнул. Разве сможет он её удержать?

====== В далёком прошлом настал конец ======

Стоило Дракону смиренно кивнуть и отпустить Вирсавию, как она, заколов шпилькой-посохом волосы, побежала вперёд. Не оглянулась, не оступилась. Ему оставалось лишь пожелать удачи. Им-то девушка доверяла. Теперь его черёд довериться ей.

Вирсавия недоверчиво осмотрела тучи над головой и забылась. Упала, зашипела, так как ободрала ладони. Но встала и побежала дальше. Руины ближе к дворцу становились мрачнее и печальнее. В воздухе витала Смерть. Она же и смеялась над этой «вакханалией». А Вирсавия, сжав зубы, бежала. И чем ближе был дворец, тем быстрее крутились мысли в голове. Интуиция пыталась о чём-то предупредить, но была настойчиво проигнорирована.

Вирсавия чувствовала тёмный рух. Даже здесь, на её пути, его было очень много. Её сила! Её суть. Вот что проникло в этот мир с помощью отчаяния и смертей, но что-то было не так. И девушка отказывалась это принимать. Она старалась убедить себя, что ей надо только найти Фалан и поговорить с ней. Да, вернуть волшебнице из Аль-Сармен умершего несколько тысяч лет назад сына просто невозможно. Однако она не может оставить помешавшуюся женщину. И так долго игнорировала. Нельзя, чтобы женщина делала хуже не только себе, но и маленькому императору. Который — до неё дошло — сейчас совсем один.

Девушке послышался крик отчаявшейся души.

«…из-за вмешательства Соломона Иллах изменился!..»

— Нет! Не так, Фалан! — до дворца оставалось немного. Но волшебница определённо не могла услышать Вирсавию. Девушки просто не оставалось ничего, кроме как выпустить всю злость и отчаяние. — Это моя ошибка, Фалан!!! — на мгновение перед ступенями на площадь перед дворцом она остановилась. Внимание привлекла дыра в собравшихся тучах. Оттуда что-то должно было пробраться к ним. Но Вирсавия не растерялась, она ударила себя по щекам — и протрезвела.

«Это действительно моя вина», — девушка ещё больше поддалась злости. Чем ближе она была, тем сильнее, казалось, слышался крик Серендины. Но она уже не была человеком. И никакого крика не было.

— Фалан! — Вирсавия забралась по лестнице и, завидев волшебницу, кинулась к ней. Женщина очень ослабла. А ещё она боится, так боится, словно пережила все кошмары наяву.

— Матушка! — Вирсавия чудом не шарахается от хорошо знакомого обращения. Наоборот, она позволяет Фалан опереться на себя, подхватывает ту. Женщина смотрит на Вирсавию большими глазами, полными страха и недоумения. — Син, вн… — девушке остается посмотреть туда, куда повернула голову Фалан, но лучше бы она это не делала. — Это не он! Это старейшина Давид! — кричит волшебница, словно боится, что её не услышат, не послушают. Вирсавия замерла и как-то обмякла, но женщину не отпустила.

— Вижу, — едва ли она что-то произнесла. А Син… Давид в лице не меняется. Ей это выражение знакомо. Он смотрит сверху вниз с привычным одному ему снисхождением и усмешкой. Только глаза заледенели. Живые ли?

Они смотрят друг на друга молча. Фалан же остаётся только ждать. Она смотрит то на Давида, то на Вирсавию. Может, они так разговаривают. Или думают о чём-то одном, понятном только им. Фалан волнуется. Боится. Но с матушкой легче. Она не даст её в обиду. У Фалан нет на неё обид. Она рада. Она боится. Давид ведь не посмеет… нет, он сделает всё, чтобы никто не смел помешать.

— Рад тебя видеть, Вирсавия. Признаюсь, не ожидал, — Давид заговаривает первым. Его, видимо, всё устраивает. Чужое тело как своё! И улыбается… Фалан в замешательстве. Перед ней словно Синдбад. Оно смотрит на Вирсавию, но та как-то презрительно смотрит. Её оболочкой не обмануть. И Фалан не знает, может ли вздохнуть спокойно. Матушка слаба. Матушка не победит. А он, Давид, шанса не упустит. — Всё это, исключая тебя, — продолжает он, — происходит по моей воле. И я очень долго ждал избранного. Так что прости меня, дорогая!

Вирсавия едва успевает уклониться от луча света. Фалан тоже не задело, она улыбается ей, мол, не беспокойся. Давид… попал сюда, использовав её силу. И гад прекрасно понимает, что не сможет использовать тёмный рух против неё. Он жив. И многое знает.

«Что же делать?!» Вирсавия и оглянуться не может. Он не упустит момента.