Предатели (СИ)

Она глядела в иллюминатор, на конструкции пусковой катапультной площадки, откуда на расчетную траекторию выводились контейнерные капсулы с рудой, прямо до земной орбиты. С расстояния в десяток километров, пусковая площадка выглядела совсем небольшой и походила на стадион с раздвинутой крышей. Директор возился, подключая свой комм.

- Да! - спохватившись сказала Вика. - Аслан Бейбитович, я забыла вас поздравить с запуском.

Полные губы расплылись в улыбке:

- Всех нас, Виконька, всех нас. С шарика уже прислали официальные респекты. Это ведь снижение затрат минимум на сорок процентов. Остаётся отладить вторую очередь комбината, а там, глядишь, и экспорт обогащённого гелия на альма-матер. Не они нас, мы их кормить будем... Ты берешь 'гильгамеш'?

Вика кивнула. Ходить в одиночный поиск на 'трёшке' или 'варане' было куда логичнее, поэтому каприз на пятиместный 'гильгамеш' время от времени приходилось отстаивать.

- Аслан Бейбитович, - начала Вика, - в 'варан' оборудование приходится чуть не домкратом упихивать, а на 'трёшке'...

- Ладно, ладно, - добродушно прогудел Рагимов. - Ты лучший недролог в отряде. База не обеднеет, если лучший недролог возьмёт один 'гильгамеш'. Главное, чтоб результат был... Резо! Ты меня слышишь? Резо? Таякша басына...

Директор пошевелил дугу наушника.

- Ладно, - сказал он, - пошли, провожу тебя в ангар, - и, заметив в руке собеседницы так и не выпитый коньяк, поднял свой стаканчик.

- Нет, - решительно сказала Вика. - Мне ещё ехать четыре часа, а график из-за вас и так полетел, так что я воздержусь.

***

'Гильгамеш', вразнобой подпрыгивая десятью решётчатыми колесами, мчался по Заливу Зноя навстречу ослепительному солнечному софиту, висящему почти над лунным горизонтом. Длинные тени неслись под днище вездехода, ломались пугающими провалами. Прямо над головой висел равнодушно шар Земли с затенённым ущербным краем. Залив зноя... Sinus Aestuum... Sinus, в переводе с латыни, означает 'свищ '. Чем ближе к предгорьям Апеннин, тем больше ландшафт подходил к слову 'sinus'. Вика изо всех сил нажимала на джойстик, бросая машину то влево, то вправо. Едва вездеход спустился с аппарели транспортного ангара, она выключила автопилот и вот уже почти три часа вела вручную на предельной скорости, рискуя перевернуться на особо крутых виражах. Порой 'гильгамеш' в слабой лунной гравитации подскакивал так, что все колёса отрывались от грунта, потом бухался обратно, поднимая фонтаны медленно оседающей пыли. Вика, охваченная страховочными ремнями, тоже подлетала в пилотском кресле, плюхалась на сиденье и снова давила газ. Время от времени её глаза в который раз находили часы на панели управления, и вид циферок в чёрном окошке экране с утроенной силой гнали её вперёд. Встреча назначена на шестнадцать тридцать, а часы уже сейчас показывали половину шестого. Так долго ждать в условленном месте слишком рискованно, слишком... А нервы ни у кого не железные. Даже думать не хотелось о том, что сегодняшние усилия могут запросто пойти прахом, ведь встреча нужна позарез - вопрос жизни и смерти. И если сегодня всё сорвётся, то другого шанса может уже и не быть. Проклятые испытания! Проклятая катапульта! Проклятый Рагимов!.. Конечно, можно было выйти в эфир на большерадиусном передатчике, попытаться установить связь, но это тоже очень опасно: большинство частот регулярно прослушиваются. И Вика, стискивая зубы, жала стремя педали, невольно представляя, как разлетается, попав в каверну, сетчатое колесо.

Часы показывали шесть с небольшим, когда 'гильгамеш' наконец вышел в то место, где Залив Зноя соединялся с Морем Дождей, немного восточнее кратера Эратосфена. Про себя Вика всегда называла эту долинку, утыканную редкими клыками скал, явочной долиной. Здесь кончался советский сектор и начиналась километровая разделительная полоса, а дальше, за полосой - владения американцев, юшей, янок, вечных геополитических 'партнёров'. Над нейтралкой время от времени летали беспилотники, и наши, и американские, и попадаться в поле их зрения не тянуло категорически.