Предатели в русской истории. 1000 лет коварства, ренегатства, хитрости, дезертирства, клятвопреступлений и государственных измен…

И наконец, случай с Василием Яковлевым (настоящие имя Константин Мячин) — пример того, как старый большевик, разочаровавшийся в партии, перешел на сторону противника. Биография у него самая что ни на есть революционная: родом из крестьянской семьи, во время Первой русской революции участвовал в создании отрядов боевиков, участвовал в экспроприациях на территории Башкирии, затем в 1908 году эмигрировал, жил в Бельгии, Германии, Италии, Швейцарии. В Россию вернулся в 1917 году. Активно участвовал в революционных событиях в Петрограде, даже стал комиссаром центральной телеграфной станции и помощником председателя ВЧК.

Именно Василий Яковлев в 1918 году руководил перевозкой бывшего императора Николая II из Тобольска в Екатеринбург. 13 мая 1918 года Лев Троцкий назначил Яковлева командующим Урало-Оренбургским фронтом, с 22 июня Яковлев декретом РВС Восточного фронта назначен командующим созданной из уфимской и оренбургской групп войск 2-й армией, 26 июня снят с этой должности, а 3 июля назначен комиссаром той же армии при командарме Махине.

В августе 1918 года направлен в занятую белыми Уфу для подпольной работы. Спустя три месяца он предложил свои услуги Уфимской директории, при этом подготовил воззвание к красноармейцам с призывом прекратить гражданскую бойню. Свой переход он объяснял разочарованием в большевиках.

У белых Василий Яковлев был арестован, в начале 1919 года освобожден под подписку о невыезде и бежал в Харбин. Там работал электромонтером, служил на КВЖД, переехал в Шанхай, где устроился в советское консульство секретарем, служил в аппарате главного политического советника при правительстве Сунь Ятсена М.М. Бородина. Позднее Яковлев попал в китайскую тюрьму, бежал в Советский Союз, где в 1927 году арестован и осужден на десять лет лагерей. Удивительное дело: в 1933 году не только досрочно освобожден, но даже стал сотрудником ГУЛАГа. Впрочем, большого террора он не пережил: в феврале 1938 года его вновь арестовали, а в сентябре расстреляли.

«Сочувствую той партии, которая стремится к справедливости»

Военачальники белой армии, точно как же, как и Красной, к предательству относились крайне жестко. А предателями они считали всех офицеров, которые изменили присяге и пошли служить большевикам. «Испокон века вся военная идеология наша заключалась в известной формуле: «За веру, царя и отечество». На ней выросли, воспитались и воспитывали других десятки поколений», — отмечал вождь белого движения генерал Антон Иванович Деникин в своих «Очерках русской смуты».

В числе тех, кого белые считали изменниками, были известные генералы русской армии Алексей Брусилов, профессор Академии Генштаба Николай Данилов, командующий Южным фронтом Владимир Егорьев, бывший главком Юго-Западного фронта Первой мировой Алексей Гутор, бывший военный министр Алексей Поливанов… Прощение могло быть только тем, кто, покинув красных, переходил на сторону белых.

«Наивно… верить заявлениям генерала Брусилова, что он с молодых лет „социалист и республиканец“, — отмечал Деникин в „Очерках русской смуты“. — Он — воспитанный в традициях старой гвардии, близкий к придворным кругам, проникнутый насквозь их мировоззрением, „барин“ — по привычкам, вкусам, симпатиям и окружению. Нельзя всю долгую жизнь так лгать себе и другим».

В ноябре 1918 года генерал Деникин издал приказ, согласно которому служба офицеров у большевиков расценивалась как предательство: «Всех, кто не оставит безотлагательно ряды Красной армии, ждет проклятие народное и полевой суд Русской армии — суровый и беспощадный».

В одной из листовок, выпущенной на Северо-Западе летом 1919 года от имени «Штаба Белой армии» и обращенной к солдатам Красной армии, звучал призыв: «Смело арестовывайте своих комиссаров и коммунистов и переходите к нам. Желающие воевать с нами вместе получат двухнедельный отдых в тылу ранее чем встать в наши ряды; нежелающие — пойдут в тыл… Решайтесь, пока не поздно. Пока мы смотрим на Вас, как на людей, обманутых комиссарами, увидя же Ваше упорство — сочтем Вас за верных слуг большевиков; тогда не спасет Вас ничто…».

А в листовке «Штаба Народной Белой армии», изданной тогда же и адресованной «бывшим офицерам, остающимся еще в Красной армии», говорилось следующее: «Кровавому большевизму давно был бы положен конец, если бы не ваша холопская поддержка… Вы — главный мускул, дающий силу кровавому террору. Опускающиеся на головы мучеников руки палачей — ваши руки. До сего мы взывали к вашему заглушенному патриотическому чувству; теперь мы ультимативно заявляем: не с нами — значит, против нас… Всякое ваше сотрудничество с коммунистами дальше будет рассматриваться как измена России».

Еще в 1914 году в стихотворении «Петроград» Зинаиды Гиппиус прозвучали горькие и жестокие строки, которые с полным правом можно было бы адресовать офицерам, забывшим о присяге: «Изменникам измены не позорны. // Придет отмщению своя пора. // Но стыдно тем, кто, весело — покорны, // С предателями предали Петра»…