Предатели в русской истории. 1000 лет коварства, ренегатства, хитрости, дезертирства, клятвопреступлений и государственных измен…

«Надо было срочно развеять в массах нежелательные и опасные сомнения, – отмечает публицист Лев Сидоровский. – За дело взялся сам Сталин с присущей ему жестокостью и бесцеремонностью. Первыми козлами отпущения стали девять руководителей Западного фронта, которые, по постановлению Государственного комитета обороны, были арестованы и преданы суду военного трибунала. Их били, пытали, вынудили „признаться“ в организации военного заговора против Сталина. Последний сразу же подписал приговор об их казни, сказав при этом своему бессменному секретарю Поскребышеву: „Передай Ульриху [председателю Военной коллегии Верховного суда СССР. – Л. С.] – пусть выбросит весь этот хлам о «заговоре»“. И запретил принимать какие-либо апелляции… За первой расправой последовали другие. В чем только ни обвиняли фронтовых командиров! И опять вышла неувязка: многих из них принимали в Кремле, хвалили за безупречную службу, назначили на высокие должности…

„Мудрый вождь“ все это прекрасно понимал. Надо было обнаружить массового врага, развернуть крупномасштабную кампанию – такую, чтобы в нее включились миллионы и „Выход“ был найден. Ровно через месяц после ареста командующего Западным фронтом Дмитрия Павлова и работников его штаба от имени Ставки издан приказ № 270, написанный под диктовку Сталина. <…> Иными словами, виновные в поражении советских войск, в отступлении на многие сотни километров найдены и публично названы: это были окруженцы и попавшие в плен! Они объявлялись изменниками Родины и подлежали суровому наказанию».

Да, действительно, за годы войны в фашистском плену побывало чуть более четырех миллионов советских бойцов, большая часть из них оказалась там летом и осенью 1941 года. Причем дезертирство и массовая сдача в плен в первые месяцы войны превратились в проблему огромного масштаба. Причины тут самого разного порядка, но огульно обвинять всех попавших (или даже сдавшихся в плен) в предательстве – совершенно несправедливо.

Пленные красноармейцы. Фото 1941 г.

Многие пережившие раскулачивание и репрессии просто не хотели воевать за режим, который растоптал их человеческое достоинство. Именно его они видели предателем народных интересов, а потому считали себя свободными от каких-либо обязательств по отношению к нему. Тем более что первые недели войны власть в Москве выглядела растерянной и подавленной, а власти на местах зачастую откровенно спасались бегством, что явно не прибавляло желания их защищать.

Многие наивно поверили нацистской пропаганде, вещавшей, что «победоносный вермахт» приходит в СССР как освободитель от большевизма. Считанные дни потребовались для того, чтобы убедиться, что это совершенно не так, что гитлеровских идеологов интересует только захват территории, порабощение и истребление населения. И для многих из тех, кто выбрал плен вместо смерти, прозрение оказалось страшным.

Но роковой поступок уже совершен, пути назад зачастую уже не было, бежать некуда: население Прибалтики, Западной Украины в большинстве своем тогда не испытывало никаких симпатий к представителям Красной армии, и ждать какой-либо поддержки от них не приходилось. А если кто и готов был оказать помощь, то запуган до смерти, на кону – не только собственная судьба, но и жизнь детей и близких…

«Конечно, на фронте и тогда, и позже не обходилось без предательства. Были и рядовые, и командиры, которые проявляли трусость и малодушие, спасая собственную шкуру, становились перебежчиками, пособниками врага, – отмечает Лев Сидоровский. – Но беда в том, что приказ № 270 огульно, без разбирательства и учета конкретных условий обвинял каждого, кто попал в руки врага, в тягчайшем преступлении перед Родиной. Приговор был один – расстрел на месте без суда и следствия. Таким образом, бесчеловечный приказ по своей сути благословлял произвол, причем – в сложной и неопределенной фронтовой обстановке, и это в то время, когда до́рог был каждый воин, каждый штык. Все окруженцы и пленные становились вне закона. Позор темным пятном ложился также на их родных и близких».

Вскоре после объявления приказа № 270 Глава политуправления Красной армии Лев Мехлис издал директиву, в которой говорилось: «Каждый, кто попал в плен, – изменник Родины», и добавлялось: «Лучше покончить жизнь самоубийством, чем попасть живым в руки врага».

Историк Леонид Максименков замечает, что появлению приказа предшествовало известие о том, что в плен к немцам попал сын Сталина. В сообщении берлинского радио значилось: Яков Джугашвили захвачен в плен к востоку от Витебска соединением бронетанковых войск под командованием генерала Шмидта, после установления личности и перевода в штаб сын Сталина якобы заявил, что он «понял бессмысленность сопротивления германским войскам и поэтому сам перешел на сторону немцев». После того как немцы стали сбрасывать с самолетов листовки с фотографией пленного Якова (на обороте напечатан бланк «пропуска» для перехода на сторону вермахта), никаких сомнений не оставалось – в плену действительно сын вождя…