Предатели

Наполовину прошел четвертый день здесь. Еще из хороших новостей: мама впервые встала. Окно комнаты, где мы все обретаемся, дарит чудный вид на места маминого детства: кусок забора, мокрого от дождя, и ветки.

— Тань, ты мне, может, сфотографируешь немножко улицы? — даже мама отдает себе отчет, что «Панорамы» Яндекса сюда не придут еще тысячи лет.

— Под дождем, что ли?

Маму таким аргументом не проймешь.

— Дождь — это чудесно… — раздумчиво произносит она.

— А a тебе зонтик подержу! — Борюсик оторвался от телевизора. Светка — та не оторвалась. И головы не повернула.

— Вот прямо подержишь, и все? И прямо вот воду лить на меня не будешь, пакостить, в лужи прыгать? Позорить меня перед всеми…

— На фига? — Боря искренне удивлен.

Может, подменили нам парня?

— Действительно… И зачем все эти годы ты… Ну, ладно, пойдем, посмотрим.

Съемку будем производить на мобилу. Нормального фотика у меня нет. Потому что, напомню: «Все купим там, в контейнере разобьется». Будто я фотоаппарат не могу с собой в самолет взять.

Братец опять неплохо освоился. Даже пса в будку затолкал, пока я мимо торопилась. Борька повел меня «в центр», командуя навигаторским тоном «прямо» или «направо, еще 80 метров». Идти оказалось ближе, чем мы тогда, ночью, топали. Время от времени останавливаемся, нудные ободранные окрестности щелкаем.

Площадь асфальтированная, но вся в ямках, трещинах и лужищах. А вот и знакомый клуб, дальше — магазин, следом — дом с государственным флагом у входа, надо думать — местная власть там обретается. Рядом вывеска «Полиция». Да это все ерунда, не на то мы обратили внимание. Там, возле полиции, под навесом байк стоял. Серьезный. Красивый. Грязный, как я не знаю что. Со смешно вылупленными глазами-фарами.

— Ух, ты! — и это мы с Борей выдохнули. Подошли ближе сфотографировать такое сокровище. Дождь сразу кончился, как на заказ. Борька головой повертел, назад на пару метров отбежал: «Льет! — кричит мне. — Нисебефига, мы сейчас границу дождя нашли!»

Тут из дверей администрации вывалилась толпа каких-то местных. Мелкие, шумные, черноголовые. Только один среди всей толпы рыжий. И куртка кожаная на нем не такая, как у остальных. Но тоже мелковатый. Рот до ушей, улыбается то и дело. Его дергают: «братан, братан…» Чего он им сдался всем? А, понятно. Обступили мотоцикл, рыжий что-то объясняет, руками машет.

Борька вслушался:

— Что, по-английски, что ли?

— Самое то, Борюсик. Чего б им здесь и не поговорить по-английски. Вон и Биг-бен уже из тумана проглядывает.

— Не, ты прикинь: они по-английски говорят, честно! Сама послушай!

Подходим ближе.

— Э, братан, жрёт сколько, а? — Задавший вопрос джигит энергично тычет кулаком в бок другого такого же, но еще мельче: — Чё стоишь, переведи!

О, как это по-английски! Заседание клуба джентльменов.

Но вдруг доносится, пусть и коряво, однако точно на английском:

— … Сколько бензина берет мотоцикл?

Тут же, с характерными завываниями и, на мой слух, вообще безупречно, рыжий парень отвечает, сколько. И потом:

— А где у вас тут кладбище?

— Мазар, что ли, спрашивает? — переводчик оглядывается на остальных.

Иностранец показывает жестами. Получается что-то знакомое.

— А, татарские могилки. Не проедешь там сейчас. И пешком не пройдешь — увязнешь. Гадюки просыпаются. Жаман! Плохое сейчас место! — говоривший джигит даже заматерился — вот до чего место плохое, выходит.

Рыжему переводят:

— Бэд …Вэри бэд. Снэк. Снэйк. Жылан, короче. Много.

Кто же он, интересно?

Слышу, о нас разговаривают. Если слышишь «орыс, орыс» и замечаешь косые взгляды в твою сторону — это о тебе. И, уже развязаннее и нарочито громко:

— Эти тоже, что ли, ирландцы? — кивают в нашу сторону.

— Да нет, башковские гости. Это где еще эта их, Светочка…

Дружный гогот. Теперь меня уже совсем не таясь, бесцеремонно осматривают с головы до ног. Борька маячит сзади. Спрятался за сестрину спину, называется. А я в куртке с чужого плеча, в сапогах с отвернутыми голенищами.

Думают, наверное: «Что за бешара такая приехала?» Бешара — нищенка по-казахски. Подхожу еще ближе, игноря толпу. Вспоминаю свой английский:

— Вы действительно из Ирландии?

Рыжий кивает, улыбается.

— Что, прямо вот так, на мотоцикле?

Он опять кивает.

Тут Борька встревает:

— А море?

Рыжий услышал, развеселился:

— Аморе? Любовь? Итальяно?

Местные ржать начали — тоже мне…

Бурчу:

— Никакое не итальяно. Казахстано. Мой брат спрашивает, как вы на мотоцикле через море из своей Ирландии сюда доехали.

— Самолет. Потом — поезд. Тоннель. Под Ла Маншем.

Бросаю на Борьку гневный взгляд: вылез со своим морем, а меня тут оборжали. Сказала б ему, но нельзя, вокруг внимательные слушатели.

— А зачем вам татарские могилки?

— Это важный исторический памятник. Хочу посмотреть. Там есть музей? Можно ли нанять экскурсию?

Господи, какие идеалистические представления у этого человека. Даже жалко его стало.

— Мой знакомый историк занимается изучением этих объектов. Я могу вас познакомить. Он все расскажет.

— Поехали! — и этот человек призывно хлопает обветренной рукой по своему байку.