Предателя – на рею!

– Задание выполнено, товарищ адмирал! – доложил Саблин. – Пассажир на борту…

В этот момент Милевский пришел в себя. У него хватило ума не пытаться открыть глаза – хотя бы просто потому, что ярко светило солнце. Прислушавшись, он с удивлением уловил русскую речь. Причем оба латвийских яхтсмена говорили на его родном языке без акцента. Женский голос принадлежал той симпатичной феминистке, от которой за весь круиз Эндрю Миллер не услышал ни слова по-русски. Он приподнял веки. Нет, не показалось. Точно. Вик. Ник. И эта феминистка. Нет, Милевский знал, что в Латвии полно и русских, и людей, знающих этот язык. Вот только обычный латвийский гражданин не будет, разговаривая по рации, обращаться к своему собеседнику «товарищ адмирал». Это означало только одно. Эти трое – русские спецназовцы, и они намерены доставить его в Россию. А там Милевского ждет суд и приговор.

Он приподнял веки, скосив глаза в сторону океана. Удача! У линии горизонта виднелся силуэт военного корабля. Характерный контур ракетного крейсера типа «Тикондерога». Судя по всему, это тот самый крейсер, который должен был забрать его с потерпевшей крушение «Атланты». Да, это последний шанс на спасение. Миллер рывком выбросил свое тело за борт и принялся яростно грести. Странно, но его никто не преследовал, никто не стрелял вслед, даже не кричал. Он греб изо всех сил, но крейсер не приблизился, казалось, ни на сантиметр. Только сдвинулся куда-то в сторону. И вдруг Милевский понял, что не было никакого шанса спастись. До крейсера минимум несколько миль. Даже спортсмен с надлежащей подготовкой не рискнул бы начинать такой заплыв. Куда уж ему-то пытаться… Он оглянулся – от лодки его отделяла уже добрая сотня метров. Что ж, назад он, пожалуй, доплывет. Если не расстреляют… то лучше тюрьма, чем бессмысленная смерть в океане. Может, потом придется пожалеть об этом решении… Но это будет потом. А сейчас ему хотелось жить. И Милевский поплыл обратно…

Примерно через час на горизонте появился силуэт быстроходной яхты. Саблин, повертев в руке гранату, улыбнулся, рванул кольцо и швырнул смертоносную игрушку подальше в сторону. Высоченный столб воды поднялся метрах в пятнадцати от лодки, окатив находившихся в ней людей сверкающими брызгами.

– Дорогу показываешь, Сусанин? – хмыкнул Зиганиди, стряхивая брызги с лица…

Через полчаса они поднимались на борт яхты. Федор Ильич каждого обнял и поблагодарил. Мрачно взиравшего на их встречу Милевского матросы по одному лишь кивку Нагибина быстренько убрали с глаз долой. Впрочем, ему довольно скоро предстояло покинуть яхту и добираться на родину иным путем, спецназовцам неизвестным. Не слишком комфортабельно, быть может, зато без приключений.

Когда боевые пловцы привели себя в порядок, адмирал позвал их к столу. Время было почти обеденное, так что перекусом не ограничились. Молча помянули Мишу Звонарева, не дожившего до этой минуты. Когда вестовой убрал все со стола, Саблин поинтересовался:

– Что теперь, Федор Ильич?

– Теперь… – задумчиво проговорил Нагибин и вдруг загадочно усмехнулся, – теперь кино смотреть будем. Леша, включай.

Большой монитор, висящий под потолком, засветился, мелькнули заставки какого-то новостного интернет-портала. Потом картинка заняла весь экран, и перед взором спецназовцев возник знакомый пейзаж, только в непривычном ракурсе – снятый с вертолета. За кадром бодрый голос затараторил по-английски:

– Мы ведем наш репортаж с круизного лайнера «Атланта», три дня назад загадочным образом сбившегося с курса и потерпевшего крушение на рифах у южной оконечности Андаманских островов, принадлежащих Индии. Сейчас здесь разворачивается крупномасштабная спасательная операция с участием кораблей и судов 7-го флота ВМС США. Уже сейчас достоверно известно о нескольких десятках погибших и пропавших без вести, сотнях раненых и пострадавших. Представители судоходной компании и командование флота пока отказываются комментировать просочившиеся в прессу версии о причинах крушения судна, а также появившиеся в Интернете сведения о загадочной подводной лодке, которая…