Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью

Она была девчонка своеобразная, но с сильным характером. Когда решала что-то сделать, то делала.

Вечером мы прогуливались с ней и Соней вдоль Босбаана. Увидев нашу дружно шагающую троицу, некий мужчина заулыбался и, поравнявшись с нами, сказал со смехом:

— Три мушкетера!

Мы испуганно посмотрели друг на друга.

— Что это было? Легавый? Нас что, прослушивают? — запаниковала я.

— Да ну, это невозможно, — сказала Соня.

— А он прав, — рассмеялась Сандра и совершила выпад воображаемой шпагой с возгласом: — Один за всех, все за одного!

— Один за всех, все за одного! — подхватили мы с Соней.

Давно мы так не смеялись. Циничный юмор Сандры пришелся нам как нельзя кстати.

Вим хочет поселиться у мамы (2014)

К Сандре Вим не вернулся, и ему нужно было где-то жить.

— Звони Соне, пусть заглянет к тебе. Она мне опять нужна. Буду ночевать у нее, так что она еще и стирать мне сможет. Ей крупно повезло. Какое-то время я ее не потревожу. Давай звони.

Ночевать у Сони? Но это невозможно. Я даже представить не могла, чтобы он был в непосредственной близости от Ричи. Мне пришлось сообщать этому мальчику о смерти его отца, а теперь Вим собирается завалиться к ним? Этому не бывать.

Для Сони это было столь же непереносимо. Она боялась, что сдерживать Вима и Ричи будет невозможно. Ричи был как две капли воды похож на Кора, и это, похоже, заставляло Вима постоянно унижать его. Но Ричи походил на своего папу и в том, что всегда давал сдачи.

Как-то раз Вим оскорбил его отца, обозвав Ричи «Ничейным сыном» во время просмотра одноименного фильма. Взбешенный Ричи велел Виму отправляться спать и молиться о том, чтобы проснуться следующим утром целым и невредимым. Вим воспринял сказанное очень серьезно и поинтересовался, не угрожает ли он ему. Соне было велено приструнить Ричи, иначе до совершеннолетия он не доживет.

— Сейчас, только телефон из машины возьму, — ответила я Виму.

Незаметно для него я отправила Соне эсэмэску с просьбой не подходить, когда я позвоню. Я умудрилась сделать это в его присутствии.

— Не берет трубку. Съезжу, выясню, где она. Когда найду, дам тебе знать.

— Ладно.

Я позвонила Соне из машины, сказала, что нужно встретиться.

— Он хочет жить у тебя! Давай сейчас к маме, может быть, она скажет, что он поживет у нее.

Если у Вима будет какая-то альтернатива, может быть, он не станет поднимать шум.

Мама была, разумеется, не рада тому, что ей придется жить с Вимом. Присутствие Вима грозило полным развалом ее круга общения. Но при этом она была категорически против того, чтобы он находился под одной крышей с Ричи. Она тоже боялась, что их взаимная неприязнь пойдет по нарастающей.

Она согласилась, и Вим, к счастью, тоже. Он мог ночевать у нее, если был пьян и не мог сесть за руль. В остальных случаях он отправлялся к одной из многочисленных подружек, как минимум две из которых обитали в Амстердаме. Соня должна была заниматься его стиркой, поскольку он очень беспокоился о своей одежде. С ней нужно было обращаться бережно, а Соня это умела.

Оказалось, что это была одна из моих самых неудачных идей. Среди дня Вим мог появиться у мамы в любое удобное для себя время — зайти в туалет или принять душ. И бедная старушка была вынуждена постоянно убирать за ним. Напившись, он ночевал у нее — вламывался среди ночи и шумел до самого утра. У его кровати должна была стоять бутылка колы, которую обязательно опрокидывала кошка, так что маме приходилось подниматься ночью и драить пол. Вим мог явиться к ней в дом справить нужду, когда она уже легла спать, или принять душ ни свет ни заря поутру.

Права на собственную жизнь мама лишилась — Вим приходил и уходил, когда хотел. В ответ на просьбу хотя бы слегка приспособиться к ее режиму она получила приказ заканчивать с нытьем. Должно же у него быть какое-то месту, где он может в кои-то веки проспаться после пьянки, зайти в сортир или помыться, что, разве не так? Ты меня что, гонишь? Что это за мать такая, сына за дверь выставляет?

У него была отличная квартира в Хейзене, подружка в Йордаане, девица на западе Амстердама, другие подружки, у которых можно было провести время или переночевать, немецкая подружка, с которой они останавливались в отеле. Но всего этого было недостаточно. Ему обязательно надо было попользоваться и маминым домом.

Мама, которой было почти 80, заболела и уже не поправилась. Ей не хватало покоя. А Вим издевался над ней, говоря, что раз она в маразме, то он сдаст ее в приют, чтобы остаться жить в этом доме в свое удовольствие.

Соседи судачили о ее сыне: какой он милый, какой общительный! Но мама не могла больше делать вид, что все в порядке. Она не могла делать вид, что ее сын так мил, зная, что это совсем не так.

Она сохла буквально на глазах. Я убеждена, что его арест в декабре 2014 года спас ей жизнь.

Томас (1980)