Предательство

— Это не Старейшина Айрис решила освободить тебя от обязанностей. Наверное, я просто забыла тебе сказать: человек, которого ты так любишь и без которого не можешь жить — и который, если верить твоим словам, сходит по тебе с ума — сам попросил Старейшину Айрис сделать так, чтобы ты больше не сопровождала его во время пребывания в Академии. Он играл с тобой, Ксантия. А ты такая… впечатлительная. Ты сделала именно то, чего он от тебя ждал — подпала под его очарование. А теперь он над тобой смеется. Да, еще, Ксантия… Это не Старейшина Айрис меня выбрала, и я ее ни о чем не просила. Почтенный Гинт сам предложил, чтобы она назначила меня его сопровождающей.

Смуглое лицо Ксантии потемнело, словно грозовая туча. До сих пор у Элиссы был только один враг — Инквизитор Гот. Теперь появился еще один.

— Я тебя ненавижу, Элисса.

Больше Ксантии ничего не пришло в голову. Элисса даже не оглянулась.

— Закрой за собой дверь, Ксантия, — сказала она.

Глава 21 Акзабба Вейсзуит

Элисса заметила его рядом с повозкой. Он что-то сказал Саксену, и у того затряслись плечи — впервые за много лет клук смеялся. Да, Тор — само очарование, сама любезность…

Отступив в тень, она продолжала наблюдать. Руки дрожали, и их пришлось сунуть в карманы. Тотчас в пальцы, словно живой, скользнул клочок пергамента. Записка Саксена… Как ему удается писать вслепую? Элисса огляделась, чтобы убедиться в отсутствии посторонних глаз. Да, никого. Теперь можно развернуть записку.

«Помнишь, я сказал тебе, что не предназначен тебе? Что есть другой? Я говорил, что он когда-нибудь появится. Он здесь. Следуй за ним. Верь в него. Он — Тот Самый».

Элисса трижды перечитала записку. Во имя Света, о чем идет речь? Да, она очень хорошо помнит: они с Саксеном ехали по Лесу, она хотела его поцеловать, а он не позволил. Но…

Но она подумает об этом позже. Девушка поспешно спрятала записку и вышла на двор, освещенный тусклым предзимним солнцем. Краем глаза она по-прежнему разглядывала мужчин, стоящих у повозки. Один — искалеченный, сутулый, преждевременно постаревший; человек, из которого пытались выломать жизнь. Второй — в самом расцвете сил, прекрасный, как бог, которого на время одолжили этому миру, уверенный в себе… несомненно, пользующийся успехом у женщин и расположением мужчин.

Тор оглянулся, выпрямился во весь свой великолепный рост, помахал Элиссе… и тут же сник, словно его смутило собственное воодушевление. Пожалуй, это понравилось ей больше всего. Да, не такой уж ты самоуверенный, Торкин Гинт. И тебя все еще можно вывести из равновесия.

Поравнявшись с ними, Элисса первым делом обернулась кклуку.

— Спасибо за помощь, Саксен.

Тот передернул плечами. Теперь можно было обратить внимание на Тора. Главное, чтобы он не понял, почему она так часто дышит.

— Еще раз здравствуйте, почтенный Гинт.

Он поймал ее взгляд и удержал — слишком надолго, чтобы она могла чувствовать себя уютно. Элисса опустила глаза и кивком указала на повозку.

— Едем?

— Только если ты будешь называть меня «Тор», а не «почтенный».

Элисса послушно кивнула.

Мужчины подали ей руки. Она оперлась на мозолистую ладонь Саксена и легко забралась внутрь, на заднюю скамейку, Тор влез следом. Саксен, примостившись на облучке, прикрикнул на лошадей, и повозка покатила к воротам, которые уже открывали две Старейшины. Еще немного — и Академия осталась позади. Лошади рысцой бежали по дороге, а справа и слева, за стенами, чернела ажурная сеть облетевших садов.

Не сдержавшись, Тор взял Элиссу за руку, но девушка вырвалась.

— Пожалуйста, не надо…

Чувства, которые она увидела в его глазах, пугали. Для вящей безопасности Элисса сунула руку в карман и тут же наткнулась на пергамент.

«Он — Тот Самый».

Пауза затягивалась, и от этого становилось неловко.

Внезапно Тор посмотрел куда-то вверх. В следующий миг на скамейку опустился красавец сокол. Саксен, кажется, не обратил на птицу никакого внимания. Но Элисса невольно вскрикнула от неожиданности и заметила, как Тор улыбается.

«Ты как раз вовремя, Клут».

«Я понял, что тебя пора спасать, — мысленно ответил сокол. — Не торопи ее, Тор. Она еще не знает тебя взрослым. Она помнит только мальчика».

Острые коготки птицы царапали скамью. Птица склонила голову набок, и Элисса почувствовала, что ее очень внимательно разглядывают. Тор снова обернулся. Похоже, от взгляда этих голубых глаз спасения не будет.

— Клут, — с улыбкой произнес он, — хочу представить тебе женщину, о которой я тебе рассказывал. Это Элисса.

Сокол потоптался на скамейке, глядя на Элиссу то одним глазом, то другим. Что за чудеса? Тор легко толкнул ее в бок, деликатно кашлянул и осторожно указал на сокола. Да, придется вспомнить правила хорошего тона. К тому же вид этого пернатого красавца вызывал странное чувство, напоминающее благоговейный трепет.

— Э-э-э… как поживаешь, Клут?- она снова повернулась к Тору. — Это твой ястреб?