Предательство

— У меня и в мыслях такого не было! — выпалил он, внезапно обернувшись. — Мы две недели ездили по лесам, ночевали где придется. Да, у меня был выбор… Мы устали и уже хотели поскорее вернуться в Тал. Я предложил девушке свой шатер, а сам лег снаружи. Она разбудила меня за несколько часов до рассвета и позвала внутрь… Клянусь, Меркуд, я решил, что ее снова что-то напугало. Я даже толком не проснулся. И вот, когда я вошел… она лежала под одеялом совершенно обнаженная. Она предлагала мне себя. Она просила у меня всего одну ночь любви — единственную в ее жизни, в которой не было ничего, кроме отчаяния. Она говорила, что отец не поверит ни одному ее слову и изобьет ее за то, что ее долго не было дома…

Лорис печально улыбнулся.

— Я предал Найрию ради часа плотских утех с совершенно незнакомой женщиной. Она даже не спросила, как меня зовут, и сама не представилась. И с тех пор я о ней даже не слышал… То есть до сих пор, — он достал из кармана грязный обрывок пергамента и протянул его Меркуду. — Такие записки висят по всей столице, по всем окрестным деревням чуть ли не на каждом столбе. Она заметила, что у меня столичный выговор — и теперь, полагаю, пытается меня разыскать.

— Ей это удалось,-ледяным тоном ответил Меркуд, дочитав записку, и фыркнул.

— Прошу тебя, хотя бы ты — единственный из всех людей, не осуждай меня. Я совершил ошибку, и о ней до сих пор знали только двое: та девушка и прайм-офицер, которому я доверяю больше, чем себе.

— А что случилось после того, как ты с ней переспал? Король, который стоял у окна вполоборота, нахмурился.

— На рассвете Кайрус съездил в Уиттен и договорился, чтобы ее взяли на работу на местном постоялом дворе, дали ей комнату. Еще он оставил ей немного денег. Мы надеялись, что она не признала в нас знатных людей — откровенно говоря, после двух недель в седле и король не похож на короля.

Меркуд с отвращением бросил пергамент на пол.

— А ваши лошади? Ты не думаешь, что женщина, которая выросла в деревне, хорошо разбирается в лошадях? Презрение переполняло его. Нет, Найрия никогда ничего не узнает.

— Ты не представляешь, сколько раз я думал и передумывал все это за сегодняшний день, лекарь. Она видела только лошадь Кайруса. Ты знаешь, как он догадлив: когда утром надо было ехать в Уиттен, он взял одну из упряжных лошадей. Я бы и рад все забыть, но эти записки…

Меркуд сдержал ярость, поднял пергамент и снова перечитал. Несколько незамысловатых фраз, которые мало на что проливают свет. И никаких прямых обвинений, так что можно было бы просто не обращать на это внимания. Кому дело до какой-то уиттенской шлюшки?

— Хорошо. Давай побыстрее закончим этот неприятный разговор. Итак, Кайрус увидел записки. Сложил дважды два, встревожился и сообщил тебе. Так?

Король кивнул и опустился на каменный подоконник.

— Скоро она родит? — Меркуд встал и прошелся по комнате.

— Не исключено, что уже родила.

— А кто может доказать, что ребенок от вас, мой король? Крестьянка забеременела… Она могла переспать с половиной деревни и не знать, кто отец. Во имя Света…

Лорис стукнул кулаком по столешнице. Кубок, который стоял на краю, перевернулся, упал на каменный пол и разлетелся вдребезги. Меркуд был поражен.

— Это мой ребенок, будь ты неладен!- рявкнул король. — Мой! Она… не такая. До меня у нее никого не было! Она досталась мне девственницей. Посчитай месяцы, посчитай дни, лекарь! Как ни крути, ребенок мой. Мой! Незаконнорожденный ребенок короля!

Кипя от злости, Меркуд подчеркнуто аккуратно поставил свой кубок на хрупкий столик, который чудом не пострадал.

Найрия не должна об этом узнать! — забыв о правилах приличия, Меркуд сунул записку прямо в лицо королю.- Никогда! Это убьет ее — понимаешь?

— Я еще не выжил из ума, старик!

— У нее больное сердце, Лорис! Она может не пережить такого потрясения!

— Я тебя слышу, Меркуд, — очень спокойно проговорил король.

— Хорошо, Лорис. Я этим займусь. Но сначала мне надо осмотреть больных во Дворце. Они тоже давно меня ждут, и им нужна моя помощь.

Меркуд одернул свою длинную рубаху и уже собрался уходить, когда король шагнул к нему и взял за руку.

— Спасибо, лекарь.

Старик оглянулся и увидел, что в глазах Лориса блестят слезы.

В каком-то смысле король был ему сыном. А отцу трудно винить сына за то, что тот поддался очарованию хорошенькой девушки. Лекарь кивнул, легко похлопал Лориса по плечу и вышел из комнаты.

Любопытный Дрейк проводил Меркуда до двери.

Меркуд сам не знал, что его толкнуло. Он потянулся к высокой женщине, которая стояла в дверях, и поцеловал в щеку. Кожа у нее была нежной, как у ребенка, и девушка тут же залилась краской от смущения.

— Заботься о нем как следует, — проговорил старик, поклонился и ушел.

Он прошел в трактир, сделал заказ за стойкой и сел в темный уголок, радуясь, что утром нет посетителей. Встреча с Марриэн удивила его. Он ожидал вероломства, коварства — а оказалось, что девушка вообще не преследовала никаких корыстных целей. Меркуду стало стыдно.