Предательство

— Ш-ш-ш. Знаю, сладенькая. — Джесси взял Люси за руки. Это была самая большая глупость, которую он когда-либо слышал. Как можно похоронить человека, которого никогда не существовало в природе? — Должно быть, ужасно узнать, что один отец оказался просто выдумкой, а второй ни черта о тебе не заботился.

Слова Рэя причинили боль Люси, но ведь это правда, которую ей придется признать.

— Я чувствую себя такой опустошенной, такой… одинокой, — произнесла Люси, освободившись из объятий Джесси.

— Послушай, если это тебя немного утешит, то мне безразлично, что ты незаконнорожденная и что твой настоящий отец был ничтожным подонком. Для меня ты останешься все той же Люси — обожаемой и особенной девушкой, которую я люблю. — Джесси поцеловал Люси в губы и отдал назад письмо. — Знаю, твоя мать недолюбливала меня. Думаю, у нее были на то причины, — вздохнул он. — Мне бы только хотелось, чтобы она достаточно долго пожила, чтобы увидеть, кто я есть на самом деле.

Джесси поднял подбородок Люси двумя пальцами, и она взглянула на него полными слез глазами. Никогда раньше он не говорил, что любит ее, даже когда они страстно занимались любовью. Вообще-то временами Джесси вел себя так, будто Люси ему совсем не нравится.

— Я тоже люблю тебя, Джесси Рэй, — горячо сказала Люси. — Больше всего па свете.

Джесси Рэй ухмыльнулся, сразу став похожим одновременно и на ангела, и на дьявола, а потом опять поцеловал Люси. На этот раз его поцелуй был таким, какой нравился Люси — долгим и нежным. Нежность никогда не входила в достоинства Джесси, но, черт возьми, ради девчонки, которая скоро сделает его миллионером, он был готов поцеловать даже жабу.

— Итак, — пробормотал Джесси. — Теперь, когда ты знаешь правду о своем рождении, что ты собираешься делать?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты же дочь богатого человека, сладенькая. Ты же не можешь просто сидеть и не обращать на это никакого внимания.

— А что еще мне делать? Он умер двенадцать лет назад. Разве я могу что-то изменить?

Джесси Рэй едва сдержал раздражение. Несмотря на свой ум, Люси иногда была такой наивной. Он медленно поднял грязную тряпку с рабочей скамейки и стал не спеша вытирать руки, каждый палец в отдельности.

— Для начала тебе нужно поехать в Калифорнию и встретиться со своей сестрой. В конце концов именно этого хотела твоя мать, правильно? Ты даже можешь рассматривать это как ее последнее желание перед смертью.

— Ну, хорошо. Но ты понимаешь, кто такая Стефани Фаррел? Я же не могу просто постучаться в ее дверь в Беверли-Хиллз и заявить, что я ее сводная сестра? Она мне, конечно, не поверит.

— А почему нет?

— Ты же читал письмо моей матери: у меня нет доказательств.

— Но это вовсе не говорит о том, что этих доказательств вообще не существует. И не забывай о своем сходстве с отцом.

— Не называй его так, — огрызнулась Люси. — Даже в шутку. Он для меня никто.

— Хорошо. Может, слишком рано для тебя думать о Фарреле как об отце. Но будь я проклят, если позволю, чтобы он и дальше, даже из своей могилы, унижал тебя.

— Как же он унижает меня сейчас? — спросила Люси и посмотрела на Джесси ничего не понимающим взглядом.

— Люси, — сделав глубокий вдох, произнес Джесси. Боже мой, эта девчонка совсем тупая. — Если то, что мы узнали об Уоррене Фарреле, правда, то он должен был умереть мультимиллионером. Понятия не имею, сколько унаследовала его дочь, но ты все равно должна получить половину.

— Я же незаконнорожденная?!

— Но ты все-таки его дочь. А этот старый подонок уклонялся от своих обязанностей. Меня не волнует, насколько могущественным он был, все равно есть законы против отцов, бросающих детей.

— Не знаю, Джесси Рэй, — покачала головой Люси. Он совсем не убедил ее. — Я не хочу никому причинять неприятности.

— Твоя мать тоже не хотела, и посмотри, к чему это привело. — Он бросил тряпку в сторону и обнял Люси. — Разве ты не чувствуешь ответственности перед памятью матери? Неужели ты нисколько не злишься от того, что Джейн надрывалась все эти годы, еле сводя концы с концами, в то время как Уоррен Фаррел купался в роскоши? И тебя совсем не ранит осознание того, что если бы Уоррен помогал своему незаконнорожденному ребенку деньгами, твоей матери не пришлось бы пахать от зари до зари и ее жизнь могла бы быть намного легче?

По выражению глаз Люси и по тому, как неожиданно напряглись ее плечи, Джесси понял, что наконец сумел пронять девушку.

— Что я могу сделать?

— Поговори с адвокатом. Он скажет, какие у тебя права, сколько тебе положено и что нам нужно предпринять… — Он внимательно смотрел, как Люси отреагирует на слово «нам» в его предложении. Казалось, она приняла это как должное.

— Я не знаю никаких адвокатов. А ты?

— Один адвокат — мой старый приятель и мой должник, — улыбнулся Джесси. — Кстати, могу позвонить ему прямо сейчас, и колесики завертятся. — Быстро и ловко Рэй запрыгнул на скамейку и подмигнул Люси, набирая номер.

У Люси появилась новая надежда.