Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии.

4-го мая 1-я дивизия дошла до района селения Сухомасты. О том, как она следовала, у нас имеются лишь неполные сведения. Для перемещения необходимо было несколько походных маршей. Нам известно, что в этот день части РОЛ были в Здицах по фотографии на которой снят ген. Власов делавший смотр проходящей велосипедной части и в тот же день, после полудня в г. Бероун. Контакты с военным командованием продолжались. Известно точно, что бои происходили в городах Лапы и Кладно, что подтверждается документами командования группы «Бартош». Это командование послало 6-го мая, в 5.30 час., радиосообщение ген. Фишеру в Кладно следующего содержания: «Необходимо, чтобы вы вместе с власовцами находящимися у вас, как можно скорее двигались с запада к Праге».[137] В это время 1-я дивизия не была ни в Кладно, ни в Ланах. Радиотелеграмма является лишь одним из сообщений, подтверждающим непрерывную связь между 1-й дивизией и военным командованием в последние апрельские дни в районе с. Ловосице.

Из размещения частей в районе Сухомасты видно, что он не был лишь остановкой в ходе движения РОА. Ген. Буняченко определенно преследовал несколько целей. Согласно приказу армейской группы «Центр» он был обязанным перейти в район г. Брно. В целях безопасности и ради спасения дивизии он стремился как можно дальше пройти на запад, в направлении предполагаемого продвижения американской армии. Важную роль в его решениях должны были играть также контакты с чешским военным командованием. Первостепенным же заданием дивизии было соединение с частями РОА в Южной Чехии. Это было прямым приказом ген. Власова и лишь в случае крайней необходимости он дал разрешение на интервенцию в Праге.

Положение на всех участках фронта настолько ухудшилось, что для всех стало очевидным, — окончание войны является вопросом лишь нескольких дней, а на введение дивизии в действия на восточном фронте, за исключением маршала Шернера, фактически никто уже не рассчитывал.

Решения ген. Буняченко были также обусловлены тем, что немецкие военные круги уже знали или предполагали о наступающем конце войны и о политическом упорядочении Европы. Повсеместно догадывались, что на конференциях в Тегеране и Ялте, сферы интересов были разделены таким образом, что Австрия будет занята западными союзниками, Чехословакия восточными, а Германия будет разделена. Между тем, однако Красная Ар- ми я заняла Вену и продвигалась дальше на запад, а на другой стороне американская армия перешла границы Чехословакии и приближалась к г. Пильзень. Исходя из этого, можно было судить, что согласно соглашению Австрия будет занята с востока, а Чехословакия с запада, или что Красная Армия займет Австрию вопреки соглашения, а американская армия вступит в Чехословакию как контрмера. Непредвиденное маневрирование союзных армий, казалось, оправдывало немецкую пропаганду, которая подчеркивала наличие разногласий в «неестественном» союзе запада с востоком и предсказывала, что он должен распасться. Буняченко был убежден, что Чехия, хотя бы на первоначальное время, будет занята с запада. О том, что в чешском подполье стоят друг против друга коммунисты и правые силы, он знал, потому что с одной из них он был в контакте. Он также знал, что для насильственного захвата ни у одних, ни у других нет достаточно возможностей. Из таких рассуждений исходило его решение встать на сторону консервативных военных кругов.

Вместе с дивизией все еще двигался штаб немецких офицеров связи. Майор Швеннингер не восставал против мер Буняченко, которые воспрепятствовали бы захвату в плен дивизии Красной Армии. Растущие антинемецкие настроения в дивизии для него не были тайной. Конечно, его не приглашали на совещания с представителями восстания, но что они происходили, невозможно было утаить. Он лично сознавал, что теперь не мог понять, почему у него не было мысли о возможности восстания в Чехии и, при наличии таковой, об участии дивизии на чешской стороне.[138]

УТРОМ 5-го МАЯ В СЕЛЕНИИ СУХОМАСТЫ