Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии.

4 мая вечером Ассберг и Поздняков, вместе с сопровождавшими их лицами, выехали из селения Рейнбах в направлении к городам Вишни Брод (нем. Гохенфюрт) и Светлик (нем. Кирхлаг) с таким расчетом, чтобы застигнуть американские части на следующий день утром. Перед г. Светлик они натолкнулись на американский патруль, который отвел их в штаб американской 11-й танковой дивизии в Светлике, к командующему дивизии генералу Г. Е. Дагеру (составная часть ХИ-го армейского корпуса 3-й армии).

6-го мая в 13.00 часов делегация вернулась с ответом, когда штаб РОА уже находился на территории Чехии в селе Разбоден.[173] Ответ, составленный также на французском языке, содержит шесть пунктов и к нему приложена карта с обозначением осей перемещения в районы, где войска РОА должны сосредоточиться. Ответ был подписан в г. Светлик, 6-го мая, в 10 час. 20 мин. Текст ответа следующий:

1. Войска РОА должны немедленно прекратить всякую военную деятельность и освободить всех военнопленных, если таковые у нее имеются.

2. Всё военное снаряжение и вооружение, а также оборудование, средства транспорта и тому подобное, должно быть сохранено в полном порядке.

3. Вышеприведенное снаряжение и вооружение должно быть взято с собой и не должно быть оставленным на месте или переданным немецким частям.

4. Все составные части армии должны сосредоточиться в одном месте, с которого они будут переведены в новый район, согласно обозначениям, нанесенных на картах.

5. Переход в указанный район будет производиться только в дневное время, в одной колонне, с ясными распознавательными знаками.

6. Данные условия являются предварительными и, в случае необходимости, подлежат изменениям со стороны вышестоящих инстанций союзного командования.

Ответ на поставленные условия должен быть вручен в срок до Зб-ти часов, начиная с 18.00 часов, б-го мая 1945-го года.

Во время разговора с русской делегацией, ген. Дагер, согласно докладной полк. Позднякова, выразился в том смысле, что с согласия Штаба 3-й Американской армии, он гарантирует, что части РОА не будут выданы советским органам лишь в течение продолжающейся войны. Вынесение окончательного решения не зависит от военного командования, но предоставлено правительству. Об этом, столь важном обстоятельстве, полк. Поздняков будто бы информировал ген. Трухияа и ген. Меандрова. Удивительно, однако, что об этом столь важном условии, выраженном хоть и в устной форме, ни один из обеих генералов никого из своих подчиненных не информировали. Весьма возможно, что именно это обстоятельство заставило, наконец, ген. Трухина направиться к ген. Власову в Прагу, не сообщив никому о зловещем условии. Считал ли он тяжесть ответственности слишком большой, чтобы самостоятельно выносить решения, или же указанное условие являлось всего лишь фикцией полк. Позднякова.

Однако, шестой пункт американского документа гласил вполне ясно, о сохранении за собой права на изменения в будущем. При столь неясных обстоятельствах во время хаотического завершения войны, каждый включил бы такую оговорку в свое соглашение. Но оговорка могла представлять собой или надежду или угрозу.

Между тем, в частях РОА, разбросанных по территории Чехии, события разворачивались ускоренным темпом. 3-го мая, ген. Шаповалов покинул штаб с намерением разыскать ген. Власова. Он прибыл в городок Немецки Брод на аэродром РОА, откуда, вследствие неполадок в автомашине, продолжал свои поиски дивизии на самолете, вместе с лейт. Бушманном. 4-го мая, как уже было описано, он приземлился близ селения Сухомасты, в районе расположения 1-й дивизии. 5-го мая, 2-я дивизия получила оттуда личное письмо ген. Шаповалова с приказом ген. Власова, немедленно отправиться в Прагу на помощь 1-й дивизии.[174] Ни генерал Власов, ни ген. Шаповалов, конечно, не знали о том, что начальник штаба ген. Трухин между тем вступил в переговоры с американцами. Согласно первому пункту вышеуказанного ответа генера- ла Дагера, ему запрещалась какая-либо боевая активность и, кроме того, он должен был отдавать себе отчет в том, что он, собственно, никакими боевыми частями, в полном смысле этого слова, не располагает. Дивизия все еще продолжала быть дивизией, но только по количественному составу солдат, а не по степени вооруженности, а от Праги ее отделяло расстояние около 150 километров.[175]