Предательство интеллектуалов

Соображения именно такого порядка, вероятно, пришли на ум одному из наших крупнейших писателей, когда был опубликован манифест. В письме, касающемся этого документа[338], Марсель Пруст сожалеет о том, что здесь провозглашается «своего рода „Frankreich "uber alles“*, литературный жандарм всех народов». Как подлинный служитель духа, он прибавляет: «Зачем принимать по отношению к другим странам столь безапелляционный тон в таких сферах, как литература, где покоряют только убеждением?» Мы рады возможности воздать честь этому истинному «творителю священнодействия» и сказать: мы знаем, во Франции есть и другие писатели, кроме тех, кто верит только в силу железа.

Прим. Q О тeх, кто черпает свои суждения из художественной восприимчивости

Эстетическое происхождение политической позиции у многих литераторов очень тонко показал на примере Ш. Морраса Даниель Галеви. В давней статье («La Grande France», 1902) Д. Галеви приводит выдержку из книги «Антинеа»* – описание шествия женщин с глиняными кувшинами на голове: «Грудь вздымается и принимает другие очертания, словно сосуд в руках гончара; она распускается подобно цветку. Шея выпрямляется, поясница сильно напряжена: ставшая более плавной и гибкой, размеряемая с таинственной мудростью поступь отдается в голове своеобразной музыкой. Живая колонна смещается, скользит, движется без неожиданных рывков и без малейших разрывов. Она в точности повторяет земной рельеф, похожая на красивый стебель ползучего растения, которое передвигается, ни единой частью своей не отрываясь от почвы. Бесчисленные полупаузы делают толчки неощутимыми, сознание улавливает только их последовательность, непрерывную гармонию, оставляющую в воздухе легкие колебания...» Даниель Галеви прибавляет: «Мы привели эту длинную цитату, потому что в ней содержится сама идея Шарля Морраса. Для его классического мышления вещи прекрасны не из-за порывов чувства или страсти, а из-за формы и ритма, которые придают им непрерывность или, лучше сказать, придают им существование в человеческом смысле слова. Этот вкус к форме обнаруживается у Шарля Морраса и в понимании истории, тут вся его „социология“».

Невозможно было бы лучше раскрыть тип человека, для которого вещи хороши в той мере, в какой они удовлетворяют его художественную чувствительность. Для сравнения укажем на тип прямо противоположный, предоставляя читателю судить, который из них может связывать себя с «разумом»: «...ибо совершенство вещей должно измеряться только согласно с их природой; вещи не являются более или менее совершенными оттого, что они приятны нашим чувствам или раздражают их» (Спиноза)*.

Комментарии

Предисловие к изданию 1946 года

...люди, кого я называю интеллектуалами (clercs)... – Французское слово clerc (от лат. clericus – «клирик», «священнослужитель», – восходящего к греч. kleros – «жребий») многозначно. Первоначально оно обозначало лицо духовного звания, затем к этому прибавились значения «образованный человек», «ученый», а также «писарь», «секретарь», «конторский служащий». В словаре французского языка («Tr'esor de la langue francaise. Dictionnaire de la langue du XIX-е et du XX-е si`ecle») даются с пометой «совр. литер.» следующие синонимы существительного clerc: lettr'e («образованный, просвещенный человек»), intellectuel («интеллигент», «интеллектуал»). Выбор автором термина clerc

, а не intellectuel (второй несколько раз встречается в книге и означает «представитель интеллигенции», иногда – «интеллектуал») не случаен. Это слово сохраняет коннотацию, связанную с его происхождением. Для Ж. Бенда clerc – человек, живущий духовной жизнью, занимающийся бескорыстной (d'esinteress'ee), лишенной непосредственной практической значимости умственной деятельностью; человек, отстаивающий отвлеченные духовно-интеллектуальные (cl'ericales) ценности; сохраняющий беспристрастность (d'esinteressement) в мире бушующих «реалистических страстей». «Интеллектуалы» – это духовенство в широком смысле слова, отсюда проходящее через всю книгу противопоставление «интеллектуалы – мирские». Существительное clerc близко к нередко употребляемому автором существительному spirituel («человек духовный»), но значение его 'yже: так, мистик не clerc, поскольку его духовный опыт не носит рационального характера и, по мнению Ж. Бенда, тем самым он принижает высочайшую человеческую способность – разум.