Предательство между нами (СИ)

Я ложилась в одежде, однако ночью встала и сняла с себя джинсы и кофту. Открыв глаза, оглядываюсь по сторонам. Лениво встаю и вижу на спинке дивана ночную сорочку. Олеся оставила, скорее всего. Натягиваю ее на себя и, остановившись напротив зеркала, смотрю на свое отражение. Лицо бледное, губы тоже. Я прямо на мертвеца смахиваю. Под глазами темные круги. Сглатываю, чувствуя ломоту во всем теле. А в груди просто ноет…

Интересно, Виктор вернулся домой? Или подумал, что я там останусь и не стал приходить, дабы снова не обсуждать ту неприятную тему? Что он обо мне сейчас думает? Неужели так уверен в моем предательстве?

Столько вопросов и ни одного ответа на них. А ведь я хочу его увидеть. Хочу о нем хоть что-то знать, но… Он свой выбор сделал. Не в пользу меня, увы.

— У нас прием через десять минут, — говорит Олеся, остановив машину неподалеку от клиники, куда я записывалась.

— Как раз вовремя приехали, — тихо отзываюсь я.

Тяну ручку вниз и открыв дверь, выхожу на чистый воздух. Всюду снег, сугробы. Оглядываюсь, чувствуя на себе чужой взгляд, но никого подозрительного не замечаю.

Врач ведёт датчиком по моему животу, а я не могу отвести взгляда от монитора. На самом деле ничего разглядеть не могу, однако все же смотрю, пытаясь что-то понять.

— Ой, какая прелесть, — наконец говорит женщина весёлым тоном. — А у нас тут аж два малыша.

Олеся, сидящая рядом, крепко сжимает мою ладонь, а я пытаюсь анализировать слова врача. Хлопаю глазами, смотрю то на подругу, то на женщину.

— Я… Я же не расслышала?

— Нет, Мария, — отзывается бодро. — Жаль, что папаши тут нет. Он бы порадовался.

Зря вы так… Ох, как зря. По телу пробегает холодок, а в горле застревает колючий ком, который начинает душить. Олеся крепко обнимает меня, что-то шепчет, но от шума в ушах я ни черта не понимаю.

Женщина, заметив, что мое настроение упало, сразу меняет тему.

— Седьмая неделя беременности. Обязательно сдавайте анализы… — Она все говорит и говорит, но я опять же не вникаю.

Не так я себе все это представляла. Ведь сделав тест и увидев там две полоски, я буквально была уверена, что на УЗИ приеду вместе с Виктором. Думала, он будет вот так вот держать меня за руку, как сейчас это делает Олсеся, целовать ладонь и крепко обнимать, сказав, как он счастлив. Но в итоге ничего такого нет. Я тут с подругой. И пусть она меня поддерживает и уверяет, что все в моей жизни сложится в лучшую сторону, я в этом сомневаюсь.

Выхожу я из клиники вся сдавленная, хоть и на самом деле счастлива, что с малышом все в порядке. Точнее, с малышами. Даже не верится, что у меня их будет сразу два. Господи… Улыбаюсь, мечтательно глядя на небо.

— А анализы? — спрашивает Олеся, обнимая меня за плечи.

— Я домой хочу… Их потом сдам. Может, завтра, когда я приму эту новость. До сих пор не могу поверить.

— Двойное счастье, — возбуждённо говорит подруга. — Знаешь, я сейчас думаю… Возможно, все даже к лучшему. Ты меня извини, пожалуйста. Но…

— Не продолжай, — прошу я, замечая знакомую фигуру. Сжимаю до боли челюсти, не понимая, что этому человеку снова от меня понадобилось. Они же все сделали на ура. Добились своего.

— Я такси вызвала, — шепчет Олеся, остановившись рядом. — Ты чего, Маш? — оторвавшись от телефона, следит за моим взглядом и крепко матерится. — Сукин сын. Что ему надо? Я же его…

— Чш-ш-ш, не надо, — останавливаю я ее. — Пойдем.

Хочу пройти мимо, однако этот Полянский настолько неугомонный, что быстро меня догоняет. Дёргает за локоть, заставляет остановиться.

— Мария, всего пару слов скажу, — говорит он насмешливым тоном, от которого тошно становится.

— А не пошли бы вы на х*й со своими словами, товарищ ублюдок? — кричит Олеся, не успеваю я отреагировать.

— Какая у вас невоспитанная подруга, однако, — говорит он мне, а следом ещё и хмыкает.

Не сдерживаюсь и, подняв руку, врезаю ему пощечину. Краем глаза замечаю, что к нам кто-то подходит, но мужчина останавливает их жестом руки.

— Следите за своими словами, — тычу пальцем ему в грудь. — И оставьте меня в покое. Ни видеть, ни слышать вас не хочу. Что непонятного? Или вы хотите, чтобы я пошла в ментовку? Поверьте, я найду на что нажаловаться!

— Понятно… Он вас всё-таки бросил, — оставив мои слова без комментариев, говорит этот ублюдок. — И причина вашей агрессии понятна. Мария, я к вам с благими намерениями. Предлагаю вам сотрудничество. Заплачу втрое больше той суммы, что вы получали у Амирова.

— Да вы… Вы… — возмущается Олеся и снова хочет наорать, но я ее останавливаю:

— Тише, — шепчу ей, а потом обращаюсь к Полянскому. — Засуньте ту сумму себе в задницу и отстаньте от меня, ясно? Ни ваша работа, ни те грязные деньги мне не нужны. Я в них не нуждаюсь! А теперь валите на все четыре стороны. Чтобы вы сдохли!

Делаю шаг назад, но потом, резко остановившись, поворачиваюсь к нему и плюю в лицо. Полянский морщится, вытирает ладонью лицо, а Олеся хохочет.

— Ты ещё пожалеешь, девочка, — прилетает мне в спину. — Убедилась ведь, на что я способен. А это всего лишь цветочки.