Предательство между нами (СИ)

— Настя с бабушкой так поступила. Если буквально утром я думала, что наговариваю на нее, то теперь уверена. Услышала телефонный разговор медсестры. Меня уже все пугает, Лесь... Если она и в больнице нашла человека, через которого узнала о состоянии моей бабушки...

— Думаешь, она способна перегибнуть? Блин, хотела бы я увидеть ее вживую, а не только слышать о той стерве! — возбуждённо машет руками перед лицом подруга. — Пойдем, может сядем в том кофе? — кивает на противоположную сторону дороги.

— Пойдем.

Расположившись за дальним столом, я смотрю на время. И как оно летит, сама не замечаю. Проводим тут с Олесей несколько часов. Разговариваем обо всем на свете, обсуждаем поведение Виктора и приходим к выводу, что, возможно, в чем-то он прав. Но не во всем. Разговаривать ему никто не запрещал, но он решил отстраниться, вместо того, чтобы обсудить со мной всё происходящее вокруг нас.

— Думаешь, он и сегодня не станет с тобой обсуждать проблемы? Ну, хоть что-то сказать обязан... Ведь он не ребенок и должен понимать, что так продолжаться не может, — тихо проговаривает Леся, глядя мне в глаза.

— Не имею ни малейшего представления, дорогая, как он себя поведет, как поступит, — пожимаю плечами. — Но я так устала... Хочу на УЗИ сходить... Узнать, какой срок у моего малыша. Если Виктор не найдет время, можешь поехать со мной? Я переживаю. Не хочу идти в одиночку.

— Ну конечно, Маш. Но я думаю, сегодня твой бог секса даст объяснения. Хоть какие-то! Иначе, да, ты права... Ваши отношения идут под откос. Как бы мне не хотелось произносить это вслух, но что есть, то есть... Блин, а все так хорошо начиналось! Все было так замечательно! И на тебе, черт побери, в самый неожиданный момент такой удар под дых...

У Олеси глаза начинают поблескивать от слез. Она отворачивается к окну и пытается незаметно вытереть их, да только я пристально разглядываю ее. И нет, я не плачу. Во мне будто все застыло. Все чувства, все эмоции. Ничего не хочу, кроме своего малыша. Ловлю себя на мысли, что мне, скорее всего, станет плевать, как поступит Амиров. Я в любом случае одна не останусь... Уеду, исчезну и больше не появлюсь в жизни Виктора, если он начнет обвинять меня в том, чего я не делала. Если он плюнет на нас, на все то, что мы прожили вместе.

— Все будет хорошо, — убеждаю я скорее себя. — Все будет замечательно, Леся. Я в этом не сомневаюсь.

Телефон начинает подавать признаки жизни. Достав его из кармана, пялюсь на экран. Миша... Что же ему понадобилось? Будет наезжать как Антон?

— Да, — отвечаю тихо.

— Здравствуй, Маша. Хотел с тобой поговорить, но ты не появилась в офисе...

— Тебе не кажется, что там мне никто не рад? — говорю с усмешкой. — Миш, давай ближе к делу, пожалуйста. У меня не то настроение, чтобы разговаривать с тобой часами.

Повисает пауза. Миша молчит, как и я, но потом он всё-таки нарушает тишину.

— Виктору точно так же хреново. Он сам толком ничего не понимает, Маш. Вы главное на эмоциях не наговорите лишнего. Держитесь друг за друга. И все наладится.

— Мне бы твою уверенность, Миша. Думаю, все уже разрушено, — честно отвечаю я. — Очень хочу тебе верить... Но у меня это не получается. Надеюсь, когда все всплывёт наружу, вы не пожалеете... В первую очередь Антон.

— Я просто хотел сказать... Чтобы ты реагировала спокойно, в случае чего... Пожалуйста, Маша, ты же умная девушка... Постарайся пропускать мимо ушей слова Виктора, если он будет неправ. Все против тебя... Доказательства есть и их немало. Поэтому он запутался, хоть и любит тебя и терять не хочет.

— Это пустые слова. Нет никакой любви, если человек не верит своей половинке. Спасибо, что позвонил. Но за свои эмоции я ручаться не могу... Их не получается контролировать. Тем более, когда бросаются несправедливыми обвинениями.

Я отключаюсь первой и сразу ставлю телефон экраном вниз. Призываю официанта, расплачиваюсь и, накинув сверху верхнюю одежду, мы с Олесей выходим из кафе. Она не говорит ничего до тех пор, пока я не вызываю такси.

— Домой?

— Угу, — отвечаю с улыбкой. — Сегодня мы или поймём друг друга и будем сражаться против всего мира, или же наши отношения окончательно сломаются, Олеся.

— Все будет хорошо, Маш, — крепко обнимает она меня, когда такси останавливается в двух метрах.

— В любом случае все будет хорошо, — соглашаюсь я, непроизвольно положив руку на живот. — До встречи, дорогая.

Оказавшись в салоне авто, закрываю дверь и прислонившись лбом к стеклу, снова задумываюсь. Слез опять нет, но есть невыносимая боль, которая причиняет дискомфорт и дышать трудно становится. Но я держусь изо всех сил.

Домой не еду, останавливаюсь в парке неподалеку от жилого комплекса и решаю прогуляться. Ибо что делать в квартире в одиночку? Наблюдаю за детьми, за людьми, которые сидят на скамейках в такую холодную погоду и что-то бурно обсуждают. И не сразу замечаю, как звонит телефон.

Даже удивляюсь, когда вижу имя Виктора. Наконец вспомнил обо мне...

— Да, — отвечаю сразу.

— Маш, ты где?

— У бабушки была. Скоро до дома доберусь.